…В мае 1982 года 1 десантно-штурмовая рота , которой я командовал, получила задачу: выдвинуться по дороге Кандагар–Калат и перекрыть возможный маршрут передвижения противника. Не так давно наш десантно–штурмовой батальон хорошо «поработал» в этом районе, разгромив крупное, в несколько сотен человек, формирование «духов». Но оправившись от поражения, моджахеды активизировались и вновь попытались перебросить в район Кандагара живую силу, оружие и боеприпасы.Основные силы нашего десантно-штурмовой роты расположились при выезде из Кандагара, чтобы в случае необходимости обеспечить нам прикрытие и поддержку из стрелкового оружия, тяжелых пулеметов, минометов 82-го калибра и автоматических гранатометов АТС–17. Они же обеспечивали связь с «вертушками» МИ – 8. Их позывной был: «зеленый».Для того, чтобы попасть в Кандагар, «духам» так или иначе необходимо было пересечь «шоссейку».

Но где? В каком месте?

Вероятнее всего, на одном из горных участков, по горным тропам, тянущимся со стороны Пакистана. Именно в этом и заключалась наша задача: определить это место и устроить «духам» в буквальном смысле «горячую встречу». Опыт в засадном деле у нас уже был немалый. За плечами каждого не один десяток успешных разведопераций, поиска противника и выходов на уничтожение бандгрупп. Мы уже намотались по горам, ценой своей крови и крови товарищей научились действовать расчетливо, профессионально. Приобрели опыт настоящих бойцов. Правда, и цену за приобретение этого опыта человеческими жизнями мы заплатили немалую. Методом проб и ошибок сами отработали принцип действий.

Его суть: скрытно выдвинуться в район планируемой операции. Сделать это достаточно сложно. Система оповещения у «духов» работала безотказно. Поэтому мы действовать решили «от противного». Появились средь белого дня. Специально «засветились». Пылили на своих «крокодилах» и БМД. Как бы показывая: вот мы прибыли, посмотрели, уехали. При этом отчетливо осознавали: за нами внимательно наблюдают десятки пар заинтересованных глаз.

Возвращались на свои позиции только перед наступлением темноты. Хитрость заключалась в том, что возвращалась только техника, и то только до того места, где ее можно было спрятать. Сам десант, экипированный в РД (ранец десантный), в котором есть и патроны, и гранаты, притороченные «мухи», незаметно спешивался в какой-нибудь складке местности и прятался до темноты.

Так было решено действовать и на этот раз. Спрятав БМД и «крокодилы» в сухом месте русла ручья, неподалеку от зоны предполагаемой «работы» на трех оставшихся «крокодилах» МЛТБВ начинаем «объезд территории».

Наших укрепленных точек на этой трассе не было, так как колонны в Союз ходили по другому маршруту. А потому «духи» чувствовали здесь себя довольно вольготно. Такой «наглости» с нашей стороны они даже не могли предположить. Шли мы по дороге, шли они, и за одним из поворотов натыкаемся друг на друга, вернее, враг на врага. Прямо перед нами пятеро увешанных оружием душманов. Увидев нас, они разбежались, а мы, дав «для порядка» несколько очередей по сторонам, проследовали дальше. Как бы ничего особого и не произошло. Через пару километров мы свернули на грунтовку, сделали по ней петлю и повернули в обратном направлении.

Проехав километров десять, достигли раздвоения дороги: одна вела в сторону Кандагара, другая – обратно, на то же шоссе, пересекая в южном направлении. По этой дороге мы и выскочили обратно на «трассу», почувствовав, что именно здесь нам и предстоит поймать «мышь в мышеловку».

Немного проехав по трассе, мы на ходу десантировались. Нас было 10 человек. Другая группа под командованием моего товарища Славы Осадчего направилась дальше, как бы показывая дорогу в сторону «базы». Мы притаились, дожидаясь сумерек.

Ночь на юге падает на землю быстро. Точно какой-то черный занавес закрывает все. Но в тот день на небе сияла белоснежная Луна. Но мы уже и к этому привыкли.

Я дал своим бойцам приказ двигаться вдоль дувалов, прячась в тень от лунного света. Так дошли до перекрестка шоссе с грунтовой дорогой и заняли в этом месте, что называется «убойную позицию». Я расставил людей по тройкам с наилучшим сектором обстрела. Сам с парой бойцов расположился на крыше полуразрушенного саманного дома метрах в пяти от дороги. Решение созрело сразу: подпустить противника как можно ближе и бить кинжальным огнем.Ждем врага. Один из тройки в каждом звене по очереди дремлет. Молчим. Курить нельзя. А так хочется! Через некоторое время на перекрестке появляется душмановский сигнальщик, который, осмотревшись, стал подавать сигнал в сторону ущелья. Мы прошли у него под носом, а он нас даже не заметил!

Наша уловка сработала!

На первый сигнал со стороны ущелья последовал ответ. Затем послышался звук двигающейся автомашины. Она двигалась в нашу сторону. В кузове небольшого грузовичка с десяток «духов». В кабине еще двое. Над кабиной укреплен крупнокалиберный пулемет и развевается зеленый флаг.

Машина ползет медленно, без фар. Поравнявшись с нами, машина остановилась. Они нас заметили! Крики изумления. Никак не ожидали они встретить нас в этом месте. Решающий момент. Жму на спусковой крючок. Кажется, будто пулемет выбрасывает из себя все мое внутреннее напряжение.Остальные «тройки» моих солдат бьют по своим секторам.

Все кончено.

И только в этот момент я почувствовал боль в правой руке. Оказывается, последние минуты я стрелял левой и даже не заметил этого. Наскоро перевязав раненую руку и сделав себе укол промедола , начинаю вместе с бойцами собирать трофейное оружие. Затем подпаливаем трофейную машину и быстро «делаем ноги». Необходимо уходить. В этих краях партизаны скорее мы, чем наши противники. Совсем рядом многочисленная «духовская» группировка под командованием Гульбетдина Хекматияра. А нам до базы почти полсотни километров.

Идем домой!

…Гусеницы поднимают пыль. Сижу на броне. В зубах сигарета. В руках родной АКС. Душу распирает от радостных чувств – я хорошо сделал свою работу.

Выполнил боевую задачу, не потерял своих людей. Это и есть счастье боевого офицера. И удача, конечно.      Добравшись до своих, заворачиваем в госпиталь. Здесь меня встречает начальник хирургического отделения и врач анестезиологического Юра Мазира. С солдатским шиком бросаем им душ- манский флаг. Рассказываем об удачной операции. Прихватив по случаю удачной операции спирта, мои бойцы оставляют меня в госпитале. Как ни кинь, а руку подлечить необходимо.

Я завис в госпитале на целый месяц. А ребята в это время ходили на задания. И все-таки было какое-то ощущение праздника. Мы – молоды. Мы – живы. А впереди – целая жизнь, которую мы начали достойно.

…Прошло уже много лет с тех пор, когда мы перешли через Пяндж в обратном направлении. Но история не знает обратного отсчета времени. И, как обычно, 2 августа мы с боевыми друзьями собираемся вместе. Я обязательно поднимаю бокал за наш десантно-штурмовой батальон, за Кандагар, за 70-ю мотострелковую гвардейскую бригаду, за честь российского офицера и солдата.

За мужество.

И да здравствует ВДВ!!!

Анатолий ГЕВОРКЯН

Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги».

Имел позывной «Филин».