Вечная память
Навигация
Категории раздела
Новое на сайте
Общение
500
Случайное фото
Посетители

Онлайн всего: 11
Гостей: 11
Пользователей: 0
Пользователи посетившие сайт сегодня
Группа в одноклассниках
70 ОМСБР
« 1 2 3 4 ... 23 24 »
Кандагар 09 Мар 2015
Андреев Павел Васильевич
НОЧЬ СИЛЫ
КАНДАГАР
Не сталкивайся с теми, позади которых холмы. 
Сунь-Цзы. "Искусство войны" 


Ну что ж, посмотрим, посмотрим. Проходите сюда, на кушетку. Пальцевое исследование необходимо проводить во всех случаях заболеваний прямой кишки, независимо от его характера. Не бойтесь, ложитесь на бок, колени - к животу. Одновременно проверим анальный рефлекс. Расслабьтесь. Я сейчас надену перчатки. Не вздрагивайте - это мой указательный палец, смазанный вазелиновым маслом. Потужьтесь, как при дефекации, и во время исследования постарайтесь максимально расслабиться. Я все сделаю осторожно - не волнуйтесь. Хотите, я вам расскажу историю? 
Есть три типа засад - "первым классом", "пустышка" и "задница". Идеализируя картину, можно сказать: цель первоклассной засады - получить намеченный результат, а цель штаба - обеспечить группу ресурсами для выполнения поставленной задачи. Ротный это называет "селективным доступом к общим ресурсам". Цель, указанная стрелками на карте, становится задачей, если конкретно известен желаемый результат и сроки его достижения. Выбравшись из-под кондиционеров на реализацию разведданных, "командировочные" мешают беспрестанной суетой и поощряемой вседозволенностью. При этом никто не радуется тому, что жратвы стало больше, а группа упакована и слаженна. Все понимают - то, чем пришлось за это заплатить, стоит намного дороже всех этих сомнительных преимуществ. 
В засаде свой этикет: громко не говорить, резких движений - не делать. Мы живем по своим законам, и тот, кто отличается от нас не на словах, а на деле, немедленно получает агрессивную реакцию в свой адрес. Вряд ли кто из "охотников за наградными" может точно ответить на вопрос, почему мы занимаемся тем, чем мы занимаемся, и почему мы это делаем именно таким способом, демонстрируя агрессивность, низкий болевой барьер и готовность идти на все. 
"Пустышка" - это когда на душе днем и ночью скребут кошки, когда мы, как песчинки в песочных часах, ожидаем своего шанса. Мало кто из нас сможет объяснить, как он сделает свою работу, но показать ее мастерски готов каждый. Кто умеет, почти всегда не знает, как он это делает. 
Место сегодняшней засады - у черта в заднице. Накатанная тропа на дне лощины, овраги, спускающиеся с плато - явные признаки геморроя. Операция по его удалению - это безразмерная вероятность удачи, слагаемая из качества связи с бригадой, условий внешней среды, оперативной обстановки в районе, упорядоченных предпочтений командира и последовательности событий. Наша группа "проктологов" пришла сюда пешком, в обычном режиме "бежим-лежим". Разбившись на огневые группы, окопалась на склоне сопки. Громко сказано - окопалась. Копать в затвердевшей, как камень, глине трехкомнатную землянку у нас не было времени и сил. За ночь вырыли в этой глине только небольшой "карман" для стрельбы лежа. Накрыв его плащ-палаткой, посыпали все вокруг сухой глиной и пылью. Таскать ее пришлось с противоположного склона, заметая собственные следы. 
Все при нас, в стареньких РД. У меня - в лентах и "рассыпухе" семьсот патронов двойного боекомплекта к ПК, гранаты, запалы, ракетницы, на дне рюкзака - сухпай с "неприкосновенным запасом" воды во фляжке. У напарника такой же напрочь "убитый" в засадах и проческах рюкзак десантника с гранатами, запалами, двумя полными воды трофейными алюминиевыми фляжками, сухпаем, патронами к его АКМ и тремя отдельными рожками с патронами для стрельбы с глушителем. На двоих - одна саперная лопатка, заклеенный РДВ и плащ-палатка. В резиновом бурдюке РДВ остатки теплой воды, взбитой пешим переходом до противного ощущения - пьешь, словно чужую слюну. Вместо спальника у каждого - большое зеленное верблюжье одеяло, заслуженный трофей с прочески. Что-что, а устраиваться на свежем воздухе мы научились быстро. 
У любого из нас в жизни есть много нелогичности. Необязательно об этом кому-нибудь говорить, но замечать это для себя нужно. Нужно уметь распознавать неразумные вещи, искать именно то, что необоснованно. Нелогично иметь ощущения, которые не соответствуют ситуации. Если что-то неправильно, значит, реагируешь на то, чего нет. Но в происходящем сейчас передо мной нет ничего неправильного. То, что находится здесь, прямо сейчас, вполне реально. Любые воспоминания или надежды только лишают картинку яркости. Я фиксирую, все что происходит: звуки, ощущения тела, мысли в голове. Не стараюсь изменить или прекратить что-то. Просто воспринимаю это как естественный ход событий. И мои мысли, ощущения успокаиваются. Нелогично не соглашаться с самим собой. Мир ночной засады - сплошные эмоции. Зрение и слух получают информацию быстрее, чем нарастает ответная интенсивность ощущений яркости и громкости. Я словно одно большое слепое ухо. Хотя, есть другой способ. 
Бинокль "БЛИК" нам не достался, и я смотрю в трубу НСПУ. Оберегая окислившуюся батарейку, смотрю короткими сеансами. Погружаясь в зеленую ночную муть, как аквалангист в болото, я стараюсь реагировать только на то, что есть передо мной, а не на тепловые образы. На самом деле это только снимок, сделанный в инфракрасном спектре. Война жестко наказывает тех, кто думает, что зеленная мгла и есть сама реальность. 
Датчики прицела наполняют ночной сумрак светящимися россыпями призрачных изумрудов - нагретых солнцем и неостывших за ночь камней. Изредка сквозь зеленое марево прицела хищными фантомами проявляются шакалы, похожие на мелких беспородных собак с трусливо поджатыми хвостами. "Крона", щелкая как метроном, отмеряет последний час моей ночной смены. Благополучно пережив маршбросок, суету первой ночи и неподвижность дневной жары, я выхожу на второй круг ада. 
Боже, как воняют подмышки моего напарника! Запах тела, как и аппендикс, след нашей эволюции. Какой бы цели ни служили эти запахи в первобытные времена, сейчас они стали для меня проблемой. Это просто доказательство повышенной активности потовых желез. Вследствие чрезмерного потоотделения создается питательная среда для бактерий. Именно из-за них возникает невероятный запах. Наши подмышечные жировые железы уже какой день без остановки смешивают свои выделения с потом. Получаются очень пахучие соединения. Я бы упаковал этот аромат во флакон и хранил его как амулет от беды и невзгод. 
В мире есть еще другие запахи, но мой нос, забыв об этом, продолжает реагировать на ароматы чужого уставшего тела. Большая часть пота выделяется через подошвы стоп. Я это чувствую особенно - в ногах у меня стоят "дембельские" полусапожки напарника. Прикрученный шурупами каблук, стелька, вырезанная из толстой мягкой кожи, капроновые шнурки, покрашенные гудроном, перешитый и дважды прошитый в основании язычок - не ботинки, а образец бережного отношения к собственному здоровью. Уйти в засаду легче, чем вернуться. А удобная надежная обувь - лучшая этому гарантия. 
Голые пятки напарника больно толкают меня в бедро. Господи, как он пинается! Его тело реагирует на сочетание всплывающих в контуженой голове картинок, звуков и ощущений непроизвольным сокращением мышц. Судороги повторяются с пугающей регулярностью. Дергаясь во сне, он становится похож на поломанную механическую куклу. Жаль, что его не видят сами кукловоды, дергающие нас за нити стрелок, нарисованных на их картах. Судороги - не самое страшное, что приходится терпеть, зарывшись в песок. 
Днем нагретая солнцем плащ-палатка давит своей тенью, словно бетонная глыба. Во рту сухо, бывшие влажными десны становятся сухими и липкими, а слюна - вязкой и клейкой. Вода, как электролит для аккумулятора - ее нехватка вызывает сонливость и резкое падение активности. Все вдруг надоедает и всего начинает быть мало: пространства, воздуха, времени. В такие моменты чувствуешь себя полным "тормозом". Норма - семь-десять стаканов в день и больше, но столько воды с собой не унесешь. Не обсыкаться же от страха, когда патроны кончатся? Стоит тащить сюда воду, чтобы потом поливать ею склоны? 
Кстати, пора отлить. Как долго я могу терпеть, прежде чем наступит клиническая стадия? Взводный, утверждает, что терпеть можно шесть-восемь часов. Постоянно вырабатывающаяся в почках моча (по четверти стакана в час) стекает в мочевой пузырь, накапливаясь до определенного момента. Когда ее накапливается около стакана - появляются первые короткие позывы, порядка двух стаканов - начинается период "слива". Но у каждого свой гидробудильник. 
Однажды кто-то выпил в засаде всю воду из правого радиатора БТР. Нас собрали всех в один бронетранспортер и, закрыв внутри, не разрешали всю обратную дорогу ни пить, ни мочиться. Принцип отношения к молодым всегда прост: стань, кем сможешь. И двое не смогли, украденная вода превратила их мочевые пузыри в наполненные водой воздушные шары. Растянувшиеся мышцы не могли удержать скопившуюся жидкость. Не контролируя организм, они мочили собственные штаны сначала по капле, а затем уже небольшими порциями. И только в бригаде нам наконец-то разрешили облегчиться. Все сразу встало на свои места, правда, двоим места уже не хватило. Их упорство сделало их мучениками. Но если урод с тупыми мозгами вобьет себе что-либо в голову, то мучениками становятся все, кто с ним имеет дело.
Спустив штаны, стоя на коленях несчастные топили в луже собственной мочи вину за неумение подчиняться обстоятельствам. Их признание было вознаграждено проблемой - моча была, но давления в мочевом пузыре уже не было. Слабая струя насыщенного ор... Читать дальше »
Просмотров: 40   Категория: Проза
Подробнее
Из другого Окопа 08 Мар 2015
Ахмад Джалали
Глава из книги "Afghan guerilla wrfare in the words of the mujahideen fighters" Об авторе: Ахмад Джалали - бывший полковник афганской армии. С отличием окончил Военный Университет (Харби Пахантун) в Кабуле. Выпускник высших офицерских пехотных курсов в Форт-Бенинге (Джорджия, США), Британского армейского штабного колледжа в Кэмберли, Американской высшей военно-морской школы в Монтерее (Калифорния, США), Академии Фрунзе в Москве



Блокирование ЛИНИЙ КОММУНИКАЦИЙ ПРОТИВНИКА
В этой войне обе стороны стремились контролировать чужие тылы. Советские войска использовали серийные бомбардировки, воздушное минирование, поджоги посевов и атаки на сельские населенные пункты для того, чтобы вынудить местное население мигрировать или уходить в города. Целью этих акций было лишить партизан их источников пропитания, убежища и отдыха.
Советские линии коммуникаций тянулись по двусторонним шоссе, проходящим через горы Гиндукуша – самой негостеприимной местности на свете. Моджахеды постоянно
перерезали дороги и устраивали засады на пути конвоев с амуницией, которые шли из Советского Союза. 
Советское присутствие зависело от возможности держать коммуникации открытыми. Значительная часть боевых действий советских войск в Афганистане была направлена на завоевание контроля над системой коммуникаций. На обеспечение безопасности восточной линии коммуникаций советских войск были задействованы 26 батальонов, оперировавших 199 заставами, патрулировавших линии коммуникаций и сопровождавших колонны. На более открытой, западной линии коммуникаций было задействовано три батальона. 
Более трех четвертых от личного состава боевых частей были невольно вовлечены в оборонительные действия. Вооруженные силы ДРА были также привязаны к линиям коммуникаций и патрулированию местности.
Силы сопротивления уничтожили более 11 тысяч советских грузовых автомобилей. Потери Вооруженных сил ДРА в транспортных средствах были еще выше. Способность моджахедов контролировать систему коммуникаций была постоянной головной болью СССР и удерживало его от концентрации более крупной группировки оккупационных сил.
ОТРЕЗАНИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ НА ПОДХОДАХ К ВАЗИ

Рассказывает моджахед Хаджи Бадшах Хан

Хаджи Бадшах Хан принадлежал к воинственному клану Дарихейль племени Дзадран. Он жил в ущелье Соруби на подходах к Хосту. Когда произошел советский переворот, он забрал свою семью в Пакистан, а затем возвратился для организации сил сопротивления в этом районе.

...В апреле 1980 года я решил захватить заставы подразделений, которые оседлали главную дорогу между Гардезом и Хостом. В моем распоряжении было около 400 моджахедов, которые пришли из долины Дарихейль. Проход Соруби примыкает к северной оконечности долины Дарихейль и открывает подступы от Гардеза к Хосту. Проход Сатаканду на главной дороге Гардез-Хост уже контролировался моджахедами и поэтому проход Дарихейль был единственно возможным путем для афганских правительственных сил.
В те дни мы не имели своих базовых лагерей, мы жили в своих деревнях, используя то оружие, что было под рукой. У нас были ружья и несколько кустарно изготовленных в Пакистане пулеметов. Я разработал план атаки. Ночью мы отправились в район Вази, который располагается близко к долине Дарихейль.

Я разделил своих людей на группы и мы окружили войсковые подразделения, дислоцированные в этом районе, со всех четырех сторон. Я отдал приказ командирам моих групп ждать сигнала к атаке. Утром я перехватил радиосвязь между гарнизоном в Вази и их подразделениями на заставах. Командир просил помощи и сообщал, что окружен моджахедами. Сразу после этого прилетели два вертолета и, сделав круг над районом, улетели обратно. 
Командиром гарнизона был Мохаммад Хашем. Он был из племени Джаджи и мы знали друг друга. Он послал ко мне переговорщика, который сказал, что гарнизон готов сдаться. Я ответил ему, чтобы сначала он разоружил своих людей, а уже потом мы будем проводить переговоры. Он так и поступил и мы взяли гарнизон. Мы захватили много оружия.
Результаты этой акции вдохновили моджахедов на осаду других гарнизонов с целью добычи оружия.
Афганская армия отреагировала на падение гарнизона в Вази посылкой двух колонн для восстановления статус-кво. Правительственные силы двигались с двух направлений – от Гардеза и от Хоста. Колонна, которая шла из Хоста, достигла района Саидхейль и встала там лагерем. Колонна из Гардеза дошла до прохода Соруби. 
Я начал мобилизовывать народ для оказания сопротивления правительственным войскам. Я послал харбакаев (племенную полицию, которая осуществляла соблюдение законов в племенной зоне) поднимать племена и они поднялись после того, как услышали, что правительственные войска будут грабить деревни, если они позволят им зайти в этот район.
Я послал две группы харбакаев на поддержку моджахедам, которые блокировали правительственные войска в Саидхейле. Большинство моджахедов я взял с собой и повел к проходу Соруби. Я прибыл в Соруби поздно днем и мы заняли этот район. Я прикинул, сколько моджахедов может понадобиться мне и где я могу оборудовать позиции для своих сил. Моджахедов у меня было мало и я нанял нескольких парикмахеров (пуштунские парикмахеры также хорошо играют на барабанах), чтобы они забили в свои барабаны и начали собирать лашкар (это пуштунская племенная армия, которая обычно собирается на короткий срок). Я сделал это для того, чтобы поднять всю округу и деморализовать противника. Барабанщики проделали отличную работу. Бойцы из многих племен пришли в Соруби и вскоре у меня была большая армия.
Согласно первоначального плана, я предполагал охранять проход, но, увидев насколько многочисленна моя армия, я решил атаковать. Я пообещал бойцам оружие, грузовики и танки. Я оставил в Соруби силы, которые могли бы блокировать передовые колонны противника, а сам двинулся с лашкаром в Сайдхейль.
Мы перерезали дорогу в Хост в тылу у правительственных войск, которые так и стояли в Саидхейле. Затем мы окружили их. Они были в осаде 20 дней. Правительственные силы выслали еще одну колонну из Хоста на разблокирование своих осажденных сил, но они не смогли пробиться сквозь блоки моджахедов. 
После скоротечного боя все правительственные силы сдались. В колонне правительственных войск находилось 1300 бойцов, мы взяли в плен 1200. Еще сто человек были или убиты, или ранены. Мы захватили все вооружение этой части, включая 50-60 транспортных средств, включая броневые. После того, как часть сдалась афганская авиация разбомбила свою собственную колонну, уничтожив почти все из них, иначе нам бы удалось захватить еще больше трофеев.
Нескольким транспортным средствам удалось ускользнуть от нас. Среди тех, кому удалось уйти, был отец министра внутренних дел ДРА Гулябзоя, он был ранен, но сумел выбраться на одном из бронетранспортеров. Его звали Гуляб Шах. Он тоже был из племени дзадран, так что вполне возможно, что ему помогли скрыться какие-то вожди из этого племени.

КОММЕНТАРИЙ:
В начале войны сопротивление моджахедов в большой степени опиралось на племена. И только после того, как моджахедам стали оказывать помощь через религиозные группировки США, Египет, Саудовская Аравия и другие страны, произошел сдвиг в сторону завязывания моджахедов именно на этих группировках.
Описанный выше метод мобилизации сил для сражения с афганскими правительственными колоннами, немного отличается от опыта британских сил, которые воевали именно с этими племенами в северо-западном пограничье. В то время, когда собирался лашкар, бойцы обычно пели в ритм барабанным ударам. Такое происходит здесь и по сей день. -0-
Просмотров: 23   Категория: Публицистика
Подробнее
Кандаград 07 Мар 2015
Андреев Павел Васильевич
Кандаград
Кандагар - столица государства Ахмад-шаха

В 1752 г. Ахмад-шах совершил поход на запад против Нишапура и Мешхеда. Это были хорошо укрепленные города, и взять их было нелегко. Осада затянулась. Наступила зима. Афганцам пришлось отступить, причем несколько тысяч солдат погибли от холода и болезней. В 1753 г. поход повторился. После шестимесячной осады правивший в Мешхеде Шах-Рух (внук Надир-шаха) изъявил Ахмад-шаху свою покорность. Ахмад-шах оставил его наместником Мешхедской области. От Мешхеда он пошел к Нишапуру. Здесь с помощью европейских мастеров была отлита огромная пушка. Ее снарядам не могли противостоять никакие укрепления, и через несколько дней бомбардировки жители Нишапура сдались.

Победа эта была очень кстати, так как требовалось срочное присутствие Ахмад-шаха в восточных провинциях его державы, где начались смуты. Интригами визиря Великого Могола Гази ад-дина (который правил от имени безвластного падишаха Аламгира) в Пенджабе был свергнут сын Мир-Мену, правивший после смерти отца, и власть захватил ставленник Дели Адина-бек. Освободившись от нишапурской осады, Ахмад-шах в 1756 г. немедленно выступил против него. Адина-бек, не дожидаясь афганцев, бежал из Лахора. Когда Ахмад-шах переправился через Сатледж, часть индийских войск перешла на его сторону. В январе 1757 г. шах без боя вступил в Дели. Падишах Аламгаир, который не имел сил для сопротивления, устроил ему торжественную встречу. Гази ад-дин был отстранен от власти.

В феврале афганцы совершили поход в землю джатов и дошли до Агры. Вслед за тем Ахмад-шах вернулся в Афганистан. Во всех важных городах Пенджаба были посажены его наместники.

Но едва афганское войско покинуло эту область, в Пенджабе начались волнения, поднятые Гази ад-дином и Адина-беком. Главной опорой их в борьбе против афганцев были сикхи. В 1758 г. в Пенджаб по их призыву вступила армия маратхов, незадолго до этого овладевших Дели. Они захватили Сирхинд, переправились через Сатледж и вскоре овладели всем левобережьем Инда от Синда до Аттока, а также правобережьем Сатледжа. В этот критический момент объявил о своей независимости Насир-хан, наместник Белуджистана. Ахмад-шах выступил против него, нанес мятежникам поражение и преследовал их до Калата. Город был осажден. В 1759 г. Насир-хан запросил мира и вновь признал власть афганского шаха. Ахмад повел свое войско на север. Узнав об этом, маратхи отступили за Сатледж.

Осенью того же года, собрав 30-тысячное войско, шах занял Сахаранпур, а затем (уже в начале 1760 г.) двинулся на Дели, где правил возведенный на престол Гази ад-дином Шах-Джихан III. На подступах к индийской столице афганцев поджидал маратхский полководец Синдия Датта с 80-тысячным войском. Началась битва. Маратхи сражались с большим упорством, но в конце концов были окружены и разгромлены афганцами. Короткое время спустя на берегах Джамны было разгромлено второе войско маратхов. Ахмад-шах торжественно вступил в Дели. Но вскоре пришли известия, что с юга полуострова движется огромная армия маратхов. В июле 1760 г. маратхи заняли оставленный Ахмадом Дели и подвергли его жестокому грабежу.

В октябре маратхи встретились с афганцами на равнине у Панипата. В течение трех следующих месяцев противники стояли друг против друга, не решаясь вступить в бой. Ахмад-шах имел к этому времени под своим началом 42 тысячи всадников, 38 тысяч пехоты и 70-80 орудий, не считая большого количества замбуреков и ракет. Кроме этого регулярного войска под его началом находилось большое число иррегулярных отрядов. Армия маратхов насчитывала около 340 тысяч человек. Решительная битва произошла 14 января 1761 г. Первая линия маратхской армии находилась под прикрытием 2400 боевых слонов и 40-тысячного корпуса мусульманской конницы. Когда эта масса войск, поддерживая огнем множества пушек, обрушилась на афганцев, положение последних сделалось очень трудным. Левый фланг их армии стал медленно отступать. Тогда Ахмад-шах бросил на подмогу сражавшимся здесь афганцам свою гвардейскую конницу. Одетые в кольчуги и вооруженные ружьями всадники открыли по приближавшимся врагам ураганный огонь и заставила их остановиться. После этого по всему фронту началась ожесточенная рукопашная схватка. К вечеру маратхи стали отступать, а затем обратились в бегство. Афганская конница преследовала их на протяжении 40 миль и нанесла бегущим страшный урон. Добыча победителей была огромна. Кроме казны с большим количеством наличных денег они захватили 50 тысяч лошадей, 200 тысяч коров, 500 слонов и тысячи верблюдов. Ахмад-шах вновь занял Дели. Он не стремился к установлению своего господства над Индией, понимая, что не сможет удержать ее под своим контролем. На престол был возведен сын Аламгира Шах-Алам. Но он, конечно, не играл никакой политической роли и находился в полной власти афганского шаха.

В 1761 г., вскоре после возвращения Ахмада в Кандагар, в Пенджабе подняли восстание сикхи. Шах ускоренным маршем двинулся против них и в феврале 1762 г. разгромил армию мятежников вблизи Сирхинда. В бою пало 25 тысяч сикхов. Остальные разбежались. Следующие полтора года Ахмад-шах провел в Пенджабе, улаживая дела этой провинции. Однако и в последующем восстания сикхов неоднократно повторялись, и Ахмад вынужден был совершить против них еще три похода (1765, 1767 и 1769 гг.). После похода 1769 г. шах вернулся в Кандагар больным. Однако долго оставаться в столице он не мог - отпал правитель Мешхеда Шах-Рух. В 1769 г. Ахмад-шах выступил против него в поход и осадил Мешхед. Через несколько месяцев осажденные запросили пощады. Ахмад-шах простил мятежников и сохранил власть над городом в руках Шах-Руха. В 1770 г. шах вернулся в Кандагар и больше до конца жизни не покидал столицы. Его стали донимать болезни (по утверждению афганских историков, он был болен раком). Лечение не дало результата. 17 октября 1772 г. шах скончался и был погребен в Кандагаре в построенном им мавзолее.

После смерти Ахмад-шаха в 1773 (по другим данным в 1775) в стране начались народные волнения. В 1776 столица государства была перенесена в Кабул. В то время как Англия и Франция боролись за влияние в зоне Персидского залива, а Россия продвигалась на юг, сикхский вождь Ранджит Сингх овладел Пенджабом и Синдом, а персидские войска захватили Герат. В 1837 в Кабул прибыла британская миссия с целью помешать персидской агрессии и укреплению российского влияния. Эмир Дост Мухаммед, основатель династии, правившей в Афганистане на протяжении столетия, первоначально благоволил к англичанам, однако переменил свое мнение, когда они отказались помочь возвратить Пешавар, завоеванный в 1834 сикхами. В 1838 британские войска вторглись в юго-западный Афганистан через Боланский проход, и разразилась Первая англо-афганская война. Дост Мухаммед возглавил активное сопротивление англичанам, но в конце 1840 сдался в плен и был выслан в Индию. В 1842 Дост Мухаммед возвратился в Афганистан и был восстановлен на троне. К концу его правления в состав Афганистана входили области Герат, Кандагар и земли на левобережье Амударьи. 

В 1873, когда на престоле находился сын Доста Мухаммеда Шер Али-хан, Россия признала Амударью южной границей сферы своего влияния и направила миссию в Кабул. Вторая англо-афганская война началась в конце 1878 вторжением англичан на территорию Афганистана одновременно по трем направлениям: через Хайберский и Боланский проходы и Куррам. Продвижение англичан на север было остановлено в конце 1879 у Хайберского прохода. Завершилась война заключением 26 мая 1879 Гандамакского договора, согласно которому Хайберский проход и округа Куррам, Пишин и Сиби отошли к Великобритании, получившей также право контролировать внешнюю политику Афганистана. Убийство в Кабуле новоприбывшего английского резидента вновь оживило взаимные подозрения двух стран. Британские войска двинулись на Кабул и Кандагар, и в 1880 Великобритания признала эмиром Абдуррахмана, племянника Шер Али-хана. 



Доктор Ватсон в Кандагаре


"...В то время полк стоял в Индии, и не успел я до него добраться, как вспыхнула вторая война с Афганистаном. …я участвовал в роковом сражении при Майванде. Ружейная пуля угодила мне в плечо, разбила кость и задела подключичную артерию… Измученный раной и ослабевший от длительных лишений, я вместе с множеством других раненых страдальцев был отправлен поездом в главный госпиталь в Пешавар...". 
Из воспоминаний доктора Джона Г. Ватсона, отставного офицера военно-медицинской службы.
Глава I, "Мистер Шерлок Холмс". Артур Конан Дойль, "Этюд в багровых тонах")

В 30-е годы XIX в. у Англии созрел замысел подчинить себе Афганистан, чтобы превратить его в стратегический плацдарм для захвата Ирана и Средней Азии. Сначала Великобритания стала оказывать дипломатическое давление на кабульского эмира Дост-Мухаммеда и сеять вражду между ним и Ираном. Тогда Дост-Мухаммед обратился за помощью к России и принял русского дипломатического агента поручика Виткевича, который обещал помощь. Тогда англичане решили свергнуть Дост-Мухаммеда и посадить на престол бывшего правителя Шуджу, изгнанного из Афганистана и проживавшего в Индии. 
В октябре 1838 года армия английских колонизаторов вошла в Афганистан и сравнительно легко овладела Кабулом, Кандагаром и Джалалабадом. Шуджа был восстановлен на кабульском престоле и подписал договор, предусматривающий постоянное пребывание английских войск в стране и полный контроль Англии над её внешней политикой. 

Дост-Мухаммед тем временем бежал на север Афганистана, надеясь на поддержку с российской стороны, обещанную Виткевичем. Однако Николай I под сильным давлением Великобритании отказался от предоставления помощи, а Виткевич, как честный русский офицер, не вынес позора невыпо... Читать дальше »
Просмотров: 36   Категория: Проза
Подробнее
Быт в Афганистане 07 Мар 2015
Владимир Войт: 

О банно-прачечном обслуживании, отоплении и вещевом довольствии. 
По началу банно-прачечное обслуживание было совсем неудовлетворительное, так как практически не было доброкачественной воды. Батальон только обживался на новом месте дислокации, также был дефицит дров для разогрева воды. Вообще практически не было ничего. Как емкости для воды использовались большие жестяные банки из-под консервов. На одной из операций я в одном из брошенных домов нашел глиняный тазик и автомакс, с разрешения комбата одолжил для текущего потребного пользования. С помощью автомакса Курбаниязов производил нужную дезинфекцию, а тазик использовали совместно с комбатом для стирки и мытья, но потом его случайно разбили. 
Дрова добывали методом поиска на окружающей местности с топорами и пилами. Для этих целей снаряжались подразделения батальона на дровяные операции. Разбирали крыши брошенных домов и изымали все деревянное, из них, пилили и деревья, естественно все это не приветствовалось местным населением. Освобожденные ящики из-под боеприпасов делились между подразделениями батальона, я тоже был в доле. Их разбирали, и поначалу я использовал их для отделки медицинского пункта, а зимой постепенно Курбаниязов под моим руководством разбирал все построенное на дрова, я указывал ему какую часть медицинского пункта отправить в топку печки. Некоторые топили печки толовыми шашками, но это в крайнем случае. Использовали как энергоносители солярку и авиационный керосин. Печки модернизировали: емкость с энергоносителем помещали в стороне от печки, через систему трубопроводов и медицинскую капельницу (как дозатор), солярка-керосин поступали в печку-буржуйку, в которой устанавливали каску. Промышленных печей работающих на керосине у нас в батальоне не было, но они были в бригаде, зарекомендовали себя плохо, так как иногда воспламенялись, что вело к пожару. Стерилизатор с инструментами я кипятил на печке, будучи в отпуске, купил два примуса "Шмель", которые у меня часто воровали для использования в производстве самогонки. Правда я их сразу находил по характерному звуку при работе, и со мной расплачивались произведенным продуктом. Постепенно батальон обустроился на постоянном месте дислокации, артиллеристы и роты построили себе бани, воду использовали из протекающих рядом речек. Каждый стирал белье как мог, летом это было проще. Ощущался дефицит нательного белья и носков. Солдаты вдруг оказались практически голыми, обувь одевали без носков и портянок, что приводило к потертостям стоп и гнойным осложнениям. Я стал писать рапорта об этом безобразии, придавая делу политический оттенок. Не может же советский боец воевать только в маскировочном костюме. Как-то одна из рот тормознула караван, разогнала душман, появились трофеи. Трофейные сигареты раздали солдатам в качестве награды, так как с этим тоже было хреново. С афошками сходили в местные дуканы и приобрели носки для солдат, потертостей стало меньше. С тельняшками были тоже проблемы. Мне одну подарили, носил я ее довольно долго и после Афгана. Первоначально на мне была связанная женой жилетка, которая грела мне не только тело, но и душу. Тельняшки были далеко не у каждого, якобы машина с ними подорвалась на мине, отсюда и появился дефицит. Постепенно произошло улучшение снабжения вещевым имуществом. Зимой появились тулупы и валенки, что заметно скрасило наше существование. Появились даже стиральные машины в ротах. Они тут же загудели в закрытых помещениях, кто-то попытался быстрее доводить брагу до готовности, используя стиральные машины. 
Организация водоснабжения. 
С водоснабжением были огромные трудности и особенности. Многие кишечные инфекции передаются водным путем. А они там, как известно, сильно распространены: болели инфекционным гепатитом, диаррейными заболеваниями, паразитарными заболеваниями. В Афганистане явно ощущается дефицит питьевой воды. На операции брали запасы питьевой воды во флягах, термосах, но иногда, она быстро заканчивалась, и приходилось искать водоисточники на месте. Один раз меня подвели под белые руки к колодцу и с некоторой шуткой попросили первому испить оттуда водицы. Испил, все посмотрели на меня - сразу не сдох. Стали вырывать ведро с водой из моих рук. Попил, дай другим. Другой раз мы влетели в какой-то дувал, на коврике стоили четыре чашки с горячим чаем, а душманы убежали в кяриз. Кинули туда гранату, попили чая и пошли себе дальше. В одном из домов наш боец при мне схватил какой-то кувшин с длинным соском и стал из него пить. Хозяин дома стал жестами показывать, что кувшин предназначен для подмывания некоторых частей тела. 
Пантоцидом пользоваться народ не любил, так как вода приобретала хлорно-солоноватый привкус. Поначалу им пытались активно пользоваться, воду фильтровали, это делал практически каждый индивидуально, добавляли пантоцида. 
Пытались ездить на водоисточник в горах, воду качали в водовозку насосами, но тоже не без приключений. Во-первых, это были по существу своему боевые операции, душманы мин не жалели. Один раз бойцы умудрились закачать воду насосами, которыми ранее качали солярку. Естественно вода стала непригодна для употребления. 
Вода во всех случаях требовала обеззараживания, мы добавляли в нее хлорсодержащие препараты на глазок. Остаточного хлора оставалось довольно много, а за это могли и побить. В конце концов появилась механизированная автофильтровальная станция, вода стала чище, но я стал писать рапорта командиру о необходимости организовать охрану водоисточника, так как первоначально никто эту машину не охранял, а она стояла за пределами части. Душманы могли теоретически применить биологическое оружие в виде фекальных масс. К концу моего пребывания в батальоне появился геолог с пистолетом на боку и бурильной установкой, стал делать скважину, результатов я уже не дождался. 
Жидкий стул все равно был. Одно время поступила телефонограмма с рекомендациями по ликвидации поноса. Было предписано готовить отвар из верблюжьей колючки и пить его. Мне и Бауэру дали команду организовать сбор последней. В расположениях рот появились бачки с отваром верблюжьей колючки. Бойцы с надеждой в глазах шли с кружками к бочкам. Вызывают меня к одному из офицеров 9-й роты, сидит почти зеленый офицер, перед ним 3-х литровая банка с зеленым раствором отвара, ему не лучше, а наоборот хуже. Дело, как выяснилось, в том, что надо было заваривать не зеленую колючку, а сухую. 
Александр Тумаха: 

О ГИГИЕНЕ. 
Вши заели всех и спасения, кажется, от них не было, мыла хозяйственного, стирального порошка тоже не было. Поэтому, как в старые времена стирали глиной. Первую баню в батальоне построили артиллеристы. У них и выходов меньше было, и после каждой стрельбы ящики оставались, да еще и "ГРАДовцы" помогали, там снаряд - ящик. 
Арык, который протекал к западу, вверху батальона, не замерзал. Вода для стирки и купания была постоянно. Правда, артиллеристы, баню сделали исключительно для своих офицеров и управления батальона. Несколько раз и нам перепадало там париться. Как во всякую баню, без пивка не суйся, правда, пивка не было - брагу брали, а у Валеры Ларионова (командир артбатареи), самогон постоянно был. Благое дело всегда заканчивалось пьянкой. 
Когда брага и самогон подходили к концу - поступала команда слить противооткатную жидкость из гаубиц, тут же она перегонялась на наших глазах в необъяснимого цвета, запаха и консистенции вещество. Закрывались глаза - чтобы не видеть, что пьешь. Закрывались уши - чтобы не слышать крика оттого, что заливалось внутрь. Затыкался нос - чтобы не чувствовать, что в тебя текло. Отравлений, к счастью, не было. Потом начинался концерт "пьяных офицеров". Валера чудесно играл на гармошке. "Лучше нету войск на свете, чем десантные войска", Машина времени "Мы в такие ходили дали...", "Желтоглазая ночь", "Три аккорда" - неполный перечень нашего репертуара, и, конечно, "застольная классика", без нее никак нельзя. Потом все стихало - господа офицеры изволили отдыхать после разваги. 
Скважину с водой пробурили в начале марта 1983 года, возле неё хозвзвод построил свою баню, и рядом на сварные рамы поставили цистерны от подбитых наливников, промыли их, продезинфицировали, и сделали умывальники для батальона. 
Долго ли, коротко ли, но потихоньку и мы начали строить баньку, ко 2 августа 1983 года, уже парились в "своей". Взвода были разбиты по дням: понедельник - первый, вторник - второй... суббота - офицеры, воскресенье - кого бог пошлет. 

Владимир Войт: 

Организация питания. 
Как только я попал в батальон, первый комбат - майор Каленов, повел меня в полевую кухню-столовую показывать как организованно питание личного состава. Питались прямо на открытом воздухе. Под навесом стояли столы и лавки. Офицеры ели сидя, из тарелок. Солдаты получали пищу в личные котелки и, как правило, употребляли её стоя, для них в Бараках были сооружены столы, но без лавок. Пища готовилась в полевой кухне, были как прицепы, так и целый автомобиль внешне похожий на командно-штабную машину. Управлял этим хозяйством прапорщик Бауэр, комбат представил мне его как немецко-фашистского прапорщика, на что он обиделся. Комбат добавил, что это мой самый большой враг, все это было сказано, конечно, в шутку. 
На одной из операций душманы приняли его автомобиль-кухню именно за командно-штабную машину и обстреляли. Бауэр потом с гордостью рассказывал, как он отстреливался, лежа под машиной, а каша лилась на него из пробитых котлов. Другой раз машина наехала на мину, и кусок покрышки ударил, пробив кузов, повара по мягкому месту, что тоже считалось боевым ранением. 
Наши кашевары готовили пищу из того, что им выдавали. Иногда были сбои в снабжении продуктам... Читать дальше »
Просмотров: 39   Категория: Проза
Подробнее
Кандагар 06 Мар 2015
Кандагар  был и остается адом для чужих и своих
 
Василий Борисович Кравцов - кандидат политических наук.
 
За последние 30 лет написано, казалось бы, более чем достаточно о советской военной экспедиции в Афганистан в 1980-е годы прошлого столетия. Своими воспоминаниями широко поделились не только рядовые бойцы и офицеры, воины-интернационалисты, но и представители практически всех советских ведомств, пытавшихся оказывать влияние на протекавшие в тот период афганские процессы. Достоянием гласности стали многие архивные материалы. И только представители ЦК КПСС, так называемые партийные советники, игравшие в афганских событиях исключительно значимую роль, упорно хранили молчание и не представляли на суд общественности свои мемуары, оценки и взгляды на происходившие в тот период события и на свою роль в них. И вот наконец несколько месяцев назад в Волгограде вышла в свет третья книга кандагарских воспоминаний Юрия Алексеевича Сальникова, которого Центральный Комитет КПСС со спокойной должности второго секретаря Центрального райкома КПСС города Волгограда в октябре 1984 года направил в самое пекло афганской войны – в Кандагар в качестве советника провинциального комитета правившей в тот период Народно-демократической партии Афганистана.
У КАЖДОГО – СВОЙ ВЗГЛЯД
Издание в Волгограде книги Ю.А.Сальникова «600 дней в Кандагаре» является исключительно важным вкладом в постижение правды о советском присутствии в Афганистане, в познание собственно Афганистана по целому ряду значимых параметров. Во-первых, мы привыкли воспринимать мемуары тех или иных советских представителей в Афганистане того периода с учетом ведомственной принадлежности конкретного автора, с учетом конкретного афганского опыта человека. Наши военные товарищи из состава ОКСВ концентрировались на войсковых операциях, которые они проводили, или в которых они участвовали, зачастую гипертрофируя их значимость в конкретном афганском контексте, не рассматривая их с точки зрения военно-политической отдачи, не акцентируя внимания на том, что их действия были лишь одним из элементов противостояния в Афганистане. При этом едва ли не правилом для наших военных было стремление уколоть, а порой и очернить участие афганских вооруженных сил в противоборстве с противником, не замечая при этом прямой вины и ответственности Советского Союза за имевшие место проявления слабости афганской армии. Дипломаты и чекисты излагали свое афганское прошлое с позиций собственной ментальности, не всегда уделяя должного внимания комплексному подходу к оценке и анализу ситуации, хотя советское руководство постоянно и настойчиво призывало к этому всех советских представителей.
В какой-то степени ведомственность советского взгляда на афганские события 1980-х годов можно и понять, и объяснить. Если в условиях спокойного развития советского государства и общества ведомственный подход не бросался в глаза и не превращался в самостоятельный фактор общественно-политической жизни в СССР, будучи накрепко нивелированным Компартией, то с выходом советских сил за пределы не только СССР, но и за пределы так называемого «содружества социалистических» стран, советская ведомственная ограниченность приобрела просто архаичные формы. Советские представительства в условиях слабости «дамоклова меча» партии на территории Афганистана настолько замкнулись сами в себе, что для разблокирования этой замкнутости приходилось не единожды собирать заседания Политбюро ЦК КПСС или его рабочих органов. Более того, советская бюрократия умудрилась привнести новые ведомственные стереотипы и в без того перегруженный бумаготворчеством и коррумпированностью афганский госаппарат.
Все это неоднократно приводило просто к парализации советской активности в Афганистане. Дело сводилось не только к отсутствию эффективного информационного обмена между советскими представителями, что само по себе наносило вред, но и доходило до того, что контакты между сотрудниками различных советских контрактов могли осуществляться только на основе соответствующего рапорта своему руководству. А говорить о прямом вмешательстве одних советских представителей в деятельность других и вовсе не приходилось.
Для наглядности этой советской межведомственности в Афганистане приведем лишь одну цитату из книги Сальникова: «В тринадцатом часу в Кандагар прилетел Ан-12. Когда остановились винты, я пошел к командиру корабля, просил взять нас в Кабул. Но он отказал и сказал довольно странную, на наш взгляд, вещь: вы – советники афганские, вот с ними и летайте, а на советский борт вас брать запрещено. Больше самолетов на Кабул не было, и мы, огорченные, вернулись на виллу».
В ГНЕЗДЕ АФГАНСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ
Только партийные советники, или Группа советников ЦК КПСС при ЦК НДПА, была единственным советским учреждением в Афганистане, которое, несмотря на наличие прямой функции оказания советнической помощи афганским партийным органам, тем не менее по советской традиции и в силу реальных практических обстоятельств могло не только свободно контактировать с представителями любых советских ведомств, получать от них помощь и поддержку, в том числе и информационную, но и вмешиваться в вопросы их компетенции. Именно в силу данного обстоятельства следует рассматривать восприятие афганской действительности того времени партийными советниками как наиболее полное, цельное, разноплановое, как наиболее взвешенное и объективное. Над ними не довлел ведомственный субъективизм, а своей задачей и результатом своей деятельности они рассматривали способность всех ведущих государственных органов Афганистана в центре и на местах достигать декларируемые цели, воздействовать на развитие обстановки в регионах таким образом, чтобы местные партийные комитеты достигали наилучшего собственного политического позиционирования.
К глубокому сожалению, партийные советники, особенно из афганских провинций, не оставили сколько-нибудь заметного следа в мемуаристике, что помимо всего прочего не позволяет нынешним околонатовским исследователям современного Афганистана понять их роль и место в общей целостной системе советского подхода к работе в Афганистане в 80-е годы. Исключение составляют лишь мемуары В.М.Чурпита из Кемерова и Г.П.Кузьмичева из Черкасс, которые, однако, работали в Центральном комитете НДПА и представили свое видение ситуации из Кабула.
Юрий Сальников стал единственным региональным партийным советником, который издал уже третью книгу о своей партийной деятельности в Афганистане, и его взгляд на тогдашний Афганистан явно отличается в более добротную сторону от массы других афганских воспоминаний. Второе важное достоинство его книги заключается в том, что она заполняет тот явный пробел, который имеет место в освещении советской афганской военно-политической кампании на кандагарском направлении. Во многих изданиях немало пишется о том, что Кандагар – это было самое опасное место для прохождения службы любым советским человеком (так оно и было на самом деле), что Кандагар – это «осиное гнездо афганской контрреволюции». Однако раскрытия реальных механизмов, явных и тайных пружин кандагарского спрута встретить в русскоязычной и иностранной афганистике практически невозможно. Дневники Ю.А.Сальникова стали, пожалуй, единственным произведением, вскрывшим всю глубину кандагарской западни для советских и афганских военных и невоенных учреждений и частей.
Третьим важным достоинством книги Сальникова явилась его способность отфиксировать кандагарские реалии в тяжелейшие годы вооруженного противостояния не сухими фактами сводок и донесений, а глубоко, насыщенно и проникновенно, не в качестве стороннего наблюдателя, а прямого участника развития военно-политической обстановки в кандагарском регионе с 1984 по 1986 год. При этом автор, явно обладая литературными склонностями, сумел очень достоверно и достойно отразить кандагарскую действительность, жизнь и быт тамошнего населения, обычаи, привычки и манеры разных групп населения, сумел вычленить имманентно присущие кандагарскому региону особенности, многие из которых не имеют аналогов в других регионах Афганистана и неучет которых, невнимание к которым никому не позволяли и не позволят достигнуть сколь-нибудь значимых результатов на политической карте данного региона.
Афганская вооруженная оппозиция в период советского военного присутствия на самом деле превратила Кандагар в настоящий ад. Кандагар был единственным крупным административным центром Афганистана, в котором боевые действия шли не только на ближних и дальних подступах к городу, но и в самом городе. Банды мятежников практически не вылезали из города, из его центральных кварталов на протяжении всего периода пребывания в районе кандагарского аэродрома 70-й отдельной мотострелковой бригады ОКСВ. Из всех афганских городов Кандагар за период пребывания ОКСВ был подвергнут наибольшим разрушениям не только в силу огневого воздействия противника, но и вследствие якобы ошибочных ракетных и бомбово-штурмовых ударов советской и афганской авиации. Ни один город в Афганистане не имел таких массовых разрушений, как Кандагар, если не считать Кундуз после 10 августа 1988 года, когда «доблестные» бойцы Ахмад Шаха Масуда захватили его и подвергли тотальному разграблению и разрушению.
Вновь цитаты: «Здесь не то что бегать – шага лишнего не шагнешь. Мины на дороге, на обочине, на полях, на берегах арыков. Мины вокруг домов, вокруг постов, на подступах к городу. Вся земля усеяна металлом: пули, осколки снарядов и бомб, стреляные гильзы. Стены разбиты артиллерийскими снарядами, плоские крыши заставлены мешками с песком. Асфальт улиц и площадей искорежен траками бронетехники». «В ходе интенсивных обстрелов нередко приходится ползти по-пластунски – это не смешно и не стыдно, а правильно». Из дневника: «... Читать дальше »
Просмотров: 38   Категория: Публицистика
Подробнее
Теркин в Афганистане 05 Мар 2015
Владимир Григорьев 
Теркин в Афганистане 

"Шумит душман в Пули-Хумри и около Герата, 
Его громят, черт побери, афганские солдаты. 
И в Кандагаре, и в Газни, в Баграме и в Кабуле 
Афганской армии сыны, ну так и прут под пули. 
А контингент наш небольшой - навряд ли больше взвода - 
Границу пересек, и вот - любуется природой..." 



За виноградом иногда 
С заставы выходили, 
Стихи читали у костра 
И хоровод водили. 
Читали письма от родных 
От корки и до корки: 
Все было тихо, и тогда 
Вдруг появился... Теркин! 
"Василий! Ты ли! Мать твою - 
Ну, прямо как из книжки!" 
А Вася скатку снял свою: 
"Привет вам всем, братишки. 
С дороги ноги нелегки 
И под панамой тяжко... 
Налейте, что ли, мужики, 
Полтинничек спиртяжки". 
"Василий, ты уж нас прости, - 
Сказал наш повар Вовка, - 
Нам со спиртным не по пути, 
В руках у нас винтовка! 
К тому же нечего здесь пить, 
Ни водки нет, ни пива..." 
Василий дал договорить 
И усмехнулся криво: 
"Так. Выпить нету? Не скажи... 
На что ж это похоже! 
А ну-ка, Вова, покажи, 
Где сахар есть и дрожжи". 
В бачок с водой засыпал он 
Дрожжей и рафинада: 
"Теперь, ребятки, подождать 
Дней пару-тройку надо". 
Через трое суток Вася 
Нас собрал вокруг котла, 
И как начали все квасить, - 
Бражка речкой потекла! 
Кто был пить уже не в силах, 
Падал прямо тут, в овражке. 
Вот как научил Василий 
Контингент готовить бражку. 
Выпили, залили фляги, 
Да возьми постанови, 
Что отныне будет брага 
Зваться "фанта шурави". 

II 

Так вот весело зажили, 
Накрутили кучу дел, 
Но... Василия вложили 
В политический отдел. 
Вздрючили на всю катушку, 
А хо-хо, мол, не ху-ху? 
Посадили на вертушку 
И отправили в Руху. 
С парашютом, с кислой рожей 
Вася мчит через хребет, 
И вздыхает: "Эх, похоже, 
Опоздаю на обед"... 
Вася спит, читает, квасит, 
Командир махнул рукой, 
Ведь теперь рухинец Вася, 
Не пугнешь теперь Рухой. 
Теркин с шутками и смехом 
В роту аппарат припер, 
Мало, что в Руху приехал - 
Он к тому ж теперь сапер. 
Обжился Василий в роте, 
Пригляделся, что и как. 
Видит Вася в роте, вроде, 
Как бы так... Неуставняк. 
Вася дедов собирает, 
Речь солидную ведет, 
Мол, не тут-то и не так-то, 
Мол, тому-то то-то в рот. 
Говорит, мол, не таковский, 
Мол, в гробу дедов видал - 
Ведь о нем еще Твардовский 
Сорок лет назад писал. 

III 

Зажил весело Василий - 
Радостно за паренька, 
Но однажды, с перепою, 
Похлебал из арыка. 
Месяц, полтора проходит, 
Только замечает он, 
Что печеночку подводит 
И желтеет, как лимон. 
Теркин с лета с поворота, 
Позабыв и стыд и срам, 
Добежал до вертолета 
И отправился в Баграм. 
Он лежит в инфекционке, 
Он не хочет ничего, 
И красивая девчонка 
Колет в задницу его. 
А Василию порой 
Сны срамные снятся, 
И не прочь он с медсестрой 
Местом поменяться. 
Вася печень залечил, 
Выслушал нотации, 
И ему: "Теперь скачи 
В реабилитацию". 
Погрозили ему пальцем - 
Вася в крик: "Постой, постой! 
Никаких рибилитаций! 
Чай, не пятьдесят шестой!" 

IV 

В полк родимый прилетает 
И в запарку попадает, 
Все стирают-моются, 
На войну готовятся... 
Поначалу было тяжко, 
Тер мозоли, рвал растяжки, 
И однажды сутки раком 
Ползал он по Хисараку. 
Извлекая "итальянку", 
Вспоминал свою тальянку, 
И грустил, припомнив, как 
Брал с ребятами рейхстаг. 
Вспоминал и переправу - 
Берег левый, берег правый, 
Как, как будто птицу, влет, 
Сбил с винтовки самолет. 
Что ж, теперь не плачь, не ной, 
Битвы вечно тянутся, 
Как война была войной, 
Так войной останется. 
И сейчас с ослабшим слухом 
С АКСов бьют по "духам" 
И Смирнов и Коркин, 
И Василий Теркин. 
Вдруг - над ними в полвершка 
Очередь из ДШК, 
Притаился дух в засаде 
И за пулей пулю садит! 
Рикошеты закружили, 
Теркин в руку раненый: 
"Тьфу ты, ёлки, удружили 
Дегтярев со Шпагиным..." 
Пулеметчик видит цель, 
Бьет и бьет паскуда. 
В общем, если бы не "Шмель", 
Многим было б худо. 
Рана ж Теркина была 
Не опасна - зажила, 
И хотя "Звезду" не дали, 
Вася рад был и медали. 



И, прикинув так и сяк, 
Теркин в отпуск собрался. 
С чемоданом для затарки 
Мчится вдоль по Чарикарке. 
Заревев, как сто медведей, 
Из "зеленки" смотрят "духи", 
То, что Теркин в отпуск едет, 
И сюда долезли слухи. 
В Чарикаре на базаре 
Вася съехал по броне, 
С небосвода солнце жарит: 
"Эй, бачата! Все ко мне!" 
Через час, набив баулы, 
Взяв гандоны на бакшиш, 
Теркин выехал с аула 
В кепке с надписью "Париж". 
Дав диспетчеру на водку, 
Вася вылетел в Ташкент, 
Про шинель свою с пилоткой 
Он забыл через момент. 

VI 

На полуторке Василий 
В свой приехал сельсовет, 
Две "Столичные" осилил, 
Продавца подняв чуть свет. 
Скушал квашеной капусты, 
Распушил свои усы, 
И достал из чемодана 
Иноземные трусы: 
"Это бате, маме - платье, 
Бабке шаль, братухе - "Soco", 
А сестрице-малолетке 
Апельсинового сока". 
Вечерком, принявши ванну, 
Влез в кроссовки и джинсы, 
Батник нацепил - "Монтану", 
Музыкальные часы. 
И пошел на дискотеку, 
Заглянув в буфет, к прилавку, 
Где мальцом, бывало, прятал 
Ноги босые под лавку. 
И девчонки на тусовке 
Позабыли всех ребят, 
Только слушали кроссовки, 
Что на Теркине скрипят. 
Двадцать восемь суток Вася 
Спал то с Марфою, то с Настей, 
То с Анфисой, то с Ариной, 
То с Людмилой, то с Мариной, 
И, не прекращая пить, 
Всех смог удовлетворить. 
Удивляясь феномену, 
Спал и с Клавой и с Миленой, 
Даже - с пьяных глаз - с Петром. 
Тут - как с неба грянул гром! 

VII 

Отпуск вышел весь, как был. 
Теркин, охладивши пыл, 
И боясь стать импотентом, 
Взял билеты до Ташкента... 
Съев шашлык с горчицей пылкой, 
Два по двести взяв на грудь, 
Курс берет на пересылку, 
Обновляя старый путь. 
Не на дровнях - на моторе, 
И хотя не сильно пьян, 
Теркин чуть не плачет с горя: 
"Снова ё(пардон) Афган!" 
На пересылке висит таблица, 
Читает Вася, он поражен! 
"Провоз спиртного через границу 
Категорически воспрещен!" 
Рыдали люди у той таблички - 
В Юнусабаде был слышен вой... 
"Но что же делать, - воскликнул Вася, - 
Три литра спирта везу с собой!" 
Платит два рубля за койку, 
А немного погодя, 
Начинается попойка - 
Стены трескались, гудя. 
Что там было - не расскажешь, 
Пили, рвали песняка: 
"Вася, выпьешь? Вася, вмажешь? 
Вася, вот моя рука!" 
"По замене к нам, в Карпаты! 
Нэт, ка мнэ в Лэнынакан!" 
Пьют ребята. Что ж, ребятам - 
Не в Болгарию, в Афган... 
В "Заравшане" посидели, 
Были "Бахт" и "Сийахат", 
Эх, как не хватало Васе 
Милых сердцу курских хат... 
Васе водка не помеха, 
Он к утру в Тузель приехал, 
И, печальных мыслей полон, 
Декларацию заполнил. 
Не боясь болезни почек, 
Теркин литру пива вдул, 
И часов через пяточек 
Сел на борт Ташкент-Кабул. 

Попрощаемся, ребята, 
С Васей незабвенным, 
Пожелаем ему жизни ... Читать дальше »
Просмотров: 71   Категория: Стихи
Подробнее
Афганистан 05 Мар 2015

Королев Алексей Николаевич

К положению в "А"

Я долго искал этот документ. Сейчас даже и не вспомнить на каком из сайтов «всемирной помойки» мне наконец-то посчастливилось. Приношу извинения владельцам этого сайта, так как в тот момент, на радостях, я не записал координаты находки. Впоследствии я долго искал источник, но так и не смог найти. А тогда, распечатав несколько листов на принтере, я долго и ошалело взирал на полученный результат и не мог понять, как жалкая невзрачная бумажка могла ввергнуть могучую державу в десятилетнюю войну участником, которой стал и я сам. 
Отступление: около месяца назад – в начале мая, став читателем Публичной библиотеки, во 2-м издании книги А.Ляховского «Трагедия и доблесть Афгана», я обнаружил в ней копию Постановления, посмотрел на тираж, и понял, что многим интересующимся теми событиями, она станет недоступной. Первое издание этой книги я купил с рук в 1997 г. и подарил библиотеке штаба Ленинградского военного округа.
 


«Составлен он аккуратным старческим почерком человека, привыкшего писать перьевой ручкой. Всем, кто работал в партийных архивах, известно, что это рука Константина Черненко. Если бы я не знал, о чем идет речь, то вряд ли понял бы, что в постановлении говорится о начале войны. 
Эта бумажка приняла статус решения Политбюро 12 декабря 1979 г., о чем свидетельствует шифр П 176/125 в правом нижнем углу под автографом Брежнева. Тогда же появилась и «шапка»: «Совершенно секретно. Председательствовал тов. Л. И. Брежнев. Присутствовали: Суслов М. А., Гришин В. В., Кириленко А. П…» 
Третий слой продолжал нарастать на документе до 26 декабря, когда советские войска уже шли по Афганистану. Это подписи членов Политбюро, положенные сверху на первый пункт постановления: Андропов, Устинов, Громыко, Пельше, Суслов, Гришин, Кириленко, Черненко, Тихонов, Кузнецов (кандидат в члены Политбюро, подписал как первый заместитель председателя Верховного Совета), Романов, Щербицкий. («Как началась «наша» афганская война» Рудольф ПИХОЯ, доктор исторических наук, профессор; Александр КОНДРАШОВ, Сергей ОСИПОВ). 
И тогда я подумал, что где-то должно быть объяснение всему предшествовавшему этому документу и, затратив годы на поиск, понял - нет, не найти. 
Спасибо всем, кто написал толстые книги о событиях, причинах, мнениях, закулисной борьбе чинов и партбоссов… 
Спасибо участникам тех событий, которые своими искренними воспоминаниями постарались воссоздать события того времени. Попутно мне удалось восстановить отдельные страницы истории ввода войск в Афганистан. Информацией я делился по любому запросу, и, если мне удалось кому-то помочь в их поисках – во благо.
Попалась мне и информация о книге «Афганистан: Советский опыт», разработанной «авторским коллективом, состоящим из офицеров и генералов Советской (Российской) армии, являющихся работниками Генерального штаба, преподавателями академии (бывшей им. Фрунзе), возглавляемым полковником Валентином Руновым, профессором, кандидатом исторических наук». Спасибо им за это. Теперь то мы точно узнаем правду… Только коммерческий интерес важнее долга и чести – издана Канзасским университетом на английском языке. Наверное, американцам интереснее правда о нашей войне. 
Просмотров: 29   Категория: Публицистика
Подробнее
Страна песков 04 Мар 2015

Зарипов Альберт
Страна песков
(КАНДАГАР)
Пролог 
Двое разведчиков, стараясь как можно плотнее прижиматься к земле, быстро ползли вперед. Делали они это очень даже правильно и аккуратно: автоматные антабки(* прим. Автора: конец брезентового ремня с металлической окантовкой) были крепко зажаты в правой руке, а само же оружие лежало поверх локтя, чтобы песок не мог попасть во внутрь АКСа; одноразовые гранатометы были закинуты за спину и поэтому не мешали бойцам осторожно огибать небольшие барханчики и кусты саксаула. Сейчас им оставалось только незаметно перевалить через высокий гребень песчаной дюны и затем проползти метров сто пятьдесят зеленки, за которой и находилась цель... 
-Так и сяк вашу мать! Куда вы теперь-то лезете? Назад давайте! От суки бестолковые,- негромко, но крайне отчаянно материл ползущих спецназовцев сержант Ермаков.- Ну, хоть вперед посмотрите!! 
Заместитель командира группы лежал за невысоким кустом и внимательно следил за своими ползущими подчиненными и противником на дороге. Ведь наш неприятель за три-четыре минуты в несколько раз увеличил свою огневую мощь и численное превосходство. Я вполуха слушал ругань замка и старался тщательнее замаскировать свою огневую позицию куском серо-желтой маскировочной сети, не забывая однако оставить себе узенькую щель для наблюдения. Находившиеся справа и слева разведчики тоже старались как можно глубже зарыться в песок, прикрыться ветками саксаула и кусками масксети. Лишь бы полностью слиться со скучно-песчаным пейзажем пустыни. 
Практически только что вся наша разведгруппа спецназа в количестве шестнадцати человек была готова по приказу командира открыть массированный огонь по врагу, но сейчас... То есть всего лишь несколько минут спустя! Все наши без исключения спецназовцы молили Бога и партию о том, чтобы духи поскорее тронулись с места и уехали себе восвояси по пустынной дороге, сохранив тем самым жизнь себе и нам... 
Единственными из нас, кто не заметил разительных перемен на дороге, были двое бойцов, которые продолжали ползти вперед к объекту своего нападения. Пять минут назад они получили приказ: ползком выдвинуться к караванному пути и выстрелами из "мух" поразить находящиеся как раз напротив наших позиций БРДМ и ГаЗ-66. Ведь они только что остановились именно там, где мы два часа назад пересекли пыльную грунтовку. 
Разведчики уже отползли от нас метров на сто, когда из-за высокого холма появилось еще два ГаЗ-шестьдесят шестых и вторая боевая разведывательно-дозорная машина. Вся эта колонна остановилась напротив нашей разведгруппы, после чего вокруг БРДМок и грузовичков стало сновать около трех-четырех десятков афганцев, одетых не в серо-зеленую форму национальной армии, а в обычные черные шаровары и длиннополые рубахи с яркими жилетками. Душары как-то чересчур подозрительно и странновато поглядывали себе под ноги, отчего наше настроение ухудшалось с каждой секундой. 
"Заметал тыльняк наши следы или нет?"- напряженно думал я про тыловой дозор, который при пересечении пыльной дороги должен был ветками саксаула уничтожить свежие отпечатки ботинок всей группы. 
Если мы сейчас ввяжемся в бой, то продержимся минут так тридцать-сорок, а вызванная по радиостанции подмога сможет подлететь к нам часа через два или три. Меня это совсем не радовало, и я со вздохом осторожно достал из бокового кармана РД-54 гранаты: одну Ф-1 и парочку РГД-5. Затем, чтобы хоть чем-то заняться, медленно разогнул усики запалов и выстроил свою ручную артиллерию в одну шеренгу. Потом откинулся на левый бок и засунул правую руку в карман горного обмундирования, где постоянно лежала вторая эФка. Не вынимая ее, я так же осторожно разогнул оба усика, но после некоторых колебаний загнул один металлический ус запала обратно. 
Заглянув в узенькую щель, я постарался подсчитать хотя бы количество тяжелого вооружения. На боевых машинах были два крупнокалиберных пулемета КПВТ и два спаренных с ними ПКТ. В кузовах ГаЗ-66 может находиться парочка минометов или ДШК, которые они смогут развернуть за пяток минут. Да и у каждого афганца в руках поблескивало стрелковое оружие. Только у одного из них не было ничего, зато он больше всех жестикулировал и размахивал своими пакшами(* прим. Автора: руками.), показывая то в нашу, то в противоположную сторону... 
"Если пойдут обратно, то выйдут на нашу площадку десантирования и поймут, что люди, оставившие после себя отпечатки, не с неба свалились... А потом духи пройдутся по нашим следам уже в этом направлении и уж точно наткнутся на нас... Вот если не повезло с самого начала, то вся война будет хреновая... О Господи... А у Ермака-то пятьдесят три дня до приказа осталось" 
Будто угадав мои мысли, замкомгруппы повернулся ко мне и тихо рыкнул: 
-Ты готов? 
Я утвердительно кивнул головой и опять стал смотреть в просвет между масксетью и песком. Рука тем временем заползла в карман и вновь разогнула последний усик... 
Два офицера, несколько опытных дембелей, один фазан и остальная, поголовно зеленая молодежь лежали по своим подгруппам, боевым тройкам и двойкам... Лежали тихо и незаметно... Но всё же в полной боевой готовности... В общем... Мы были готовы уже ко всему... 
"И смертушка наточила свою косу не только на меня одного..." 


Глава 1. КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС В СТОЛЬ ДОЛГОМ ПОЛЁТЕ. 
Практически по всей нашей планете Земля разбросаны огромные и почти безжизненные пространства. Это пустыни... И их довольно-таки много... На африканском континенте расположены знаменитая Сахара и менее известная пустыня Калахари. Сюда так любят приезжать любители экзотики. В Мексике имеется своя пустыня, которую ушлые местные граждане быстренько обозвали Мексиканской... Наверное, чтобы оградить этот богатый кактусами и, возможно, нефтью "участок" от всевозможных посягательств алчных соседей... Вот и в маленькой Монголии есть своя пустыня Гоби, куда кочевники-араты периодически выгоняют свой многочисленный скот. Даже на вечно зелёном континенте Австралия, и там не обойтись без того, чтобы не наткнуться на пустыню. 
В северной Америке имеется пустыня Невада, где местные империалисты раз за разом взрывают свои ядерные боезаряды. В нашем Советском Союзе конечно тоже есть пустыни, и даже целых две: Кызыл-кум и Кара-кум. Только вот там мы свои атомные бомбы не бросаем. И вовсе не потому, что уже после второго взрыва все эти чёрные и красные пески разметает взрывной волной во все стороны... А ровно потому, что мы являемся самой миролюбивой страной. А также наиболее прогрессивной. У нас даже самый лучший сорт шоколадных конфет назван в честь пустыни Кара-Кум, в которой до прихода сюда Советской Власти погибало практически всё. Зато теперь!.. Совсем другое дело!.. Когда-то безжизненные Чёрные Пески нынче облагорожены и окультурены, обустроены и увековечены в конфетной продукции. 
А вот соседний Афганистан, когда-то считавшийся очень отсталой страной, теперь он тоже выбрал самый прогрессивный путь государственного развития. И на его территории тоже есть две пустыни! Первая - это Дашти-Марго, что в переводе означает Пустыня Смерти. А вторая - это Регистан... То есть Страна Песков. Обе эти пустыни расположены по соседству друг с другом и отличаются тем, что Дашти-Марго разместилась севернее и в ней преобладают каменистые почвы. Тогда как пустыня Регистан находится южнее, и она почти полностью покрыта песчаными барханами, барханчиками, а также высокими дюнами. Ведь это самая настоящая Страна Песков... Бескрайняя, дикая и совершенно неухоженная... 
Но у местных афганских наших товарищей пока что руки не доходят до своих южных пространств... Что, впрочем, не является совершенно непреодолимой преградой для самого передового и наиболее прогрессивного опыта по облагораживанию и обустройству, окультуриванию и ... 
"Нет! Своей шоколадно-конфетной промышленности в Демократической Республике Афганистан пока что не имеется!.. "И-бо не до то-го..." Это факт!" -рассеянно думал я, наблюдая как раз-то за проносящейся внизу Страной Песков. 
Озеро Хаджи-Вазир-Хан, куда мы сейчас и держали путь, расположено аккурат посередке песчаной пустыни Регистан и оно являлось самой отдаленной точкой на юге Афганистана, куда могли долететь военно-транспортные вертолеты Ми-8. Да и то... Только те борта, которые были оборудованы дополнительными топливными баками. 
Для успешного выполнения данной задачи нашим дооснащённым военно-транспортным вертушкам требовалось часа три полета, чтобы добраться до этого озера. Затем, не теряя поистине драгоценного времени, Ми-восьмые должны были в течении минуты-двух высадить своих пассажиров и отправиться в обратный путь. Так оно и случилось в прошлом году, когда это озеро Хаджи-Вазир-Хан было использовано нашей первой ротой в качестве "аэродрома подскока". И тогда всё прошло очень даже удачно... Вертушки-восьмёрки прилетели на базу без потерь... И ещё было несколько боевых эпизодов в районе этого озера... И, естественно, с участием "восьмёрок"... Которые очень дорожили своим временем. Поскольку его было так мало... Это сопровождавшие их вертолеты огневой поддержки Ми-24 обладали гораздо большим полетным временем и поэтому могли позволить себе совершить несколько заходов или кругов вокруг присевших "восьмерок". После выполнения своей непосредственной задачи Ми-8 экстренно взлетали и быстренько по прямой мчались к своему родному лашкаревскому аэродромчику... Чтобы успеть приземлиться еще до того, как в их топливных баках не станет совсем пусто и сухо. 
Ну, а сопутствующие им Ми-24 на всем протяжении этого маршрута: что туда, что обратно... Словом, эти "серые волки" самым натуральным образом рыскали в... Читать дальше »
Просмотров: 41   Категория: Проза
Подробнее
История 03 Мар 2015
История Государства
Взятие Ташкента




 
Участники штурма Ташкента, награждённые георгиевскими крестами.


В середине XIX века Ташкент был частьюКокандского ханства – обскурантистского государства, в котором процветала работорговля. Армия и вооружение ханства считались крайне отсталыми, но с середины 50-х годов XIX столетия у кокандцев стало появляться нарезное оружие, поставляемое англичанами из Индии через Восточный Туркестан. Кроме того, подготовкой кокандской армии стали заниматься турецкие военные советники – офицеры, получившие английское военное образование и имеющие боевой опыт Крымской войны.
Для Кокандского ханства Ташкент был важным форпостом. Опираясь на эту крепость, предки нынешних гастарбайтеров совершали набеги на казахские аулы и  русские гарнизоны, угоняя скот, похищая женщин и детей. Казахское население неоднократно жаловалось на кокандцев русским властям, а представители местных русских властей неоднократно рапортовали в Петербург о нетерпимости для России и её подданных такого соседства.
Однако этим рапортам был дан ход лишь тогда, когда из-за гражданской войны в США в Россию перестал поставляться хлопок. Возникла острая необходимость искать новые источники поставки хлопка-сырца. Было известно, что многие районы Туркестана, в частности Кокандского ханства, особенно Ферганская долина, обладали превосходным потенциалом для выращивания хлопка. С другой стороны ханства Средней Азии (Кокандское, Бухарское и Хивинское) являлись привлекательными рынками сбыта для российской промышленности, в борьбе за которые Россия конкурировала с Великобританией. Таким образом, возникали экономические предпосылки для расширения России в южном направлении. Кроме того, наша дипломатия, наконец, осознала огромную политическую выгоду туркестанских походов, приближавших нас к Индии. Враждебное к нам отношение Англии со времени Восточной войны и особенно с 1863 года определило всю русскую политику в Средней Азии. Наше продвижение с киргизских степей к афганским ущельям являлось замечательным орудием политического давления – орудием, которое стало бы неотразимым в руках более смелых и искусных, чем были руки дипломатии Александра II.
Именно в 1863 году было решено не откладывать соединение Сибирской и Сыр-Дарьинской линий и объединить возможно скорее наши туркестанские владения. Весною 1864 года навстречу друг другу выступило два отряда: со стороны Верного (нынешняя Алма-Ата) вышел полковник Михаил Черняев с 1500 бойцами и 4 орудиями, а от Перовска (нынешняя Кзыл-Орда) 1,2-тысячный отряд полковника Веревкина с 10 орудиями.
Пройдя Пишпек (нынешний Бишкек, в советское время – Фрунзе), Черняев 4 июня взял штурмом крепость Аулие-Ата (нынешний Тараз, в советское время – Джамбул) и в июле подошел к Чимкенту, где 22-го числа выдержал бой с 25000 кокандцев. Веревкин тем временем взял 12 июля крепость Туркестан и выслал летучий отряд для связи с Черняевым. Этот последний, считая свои силы (7 рот, 6 сотен и 4 пушки) недостаточными для овладения сильно укрепленным Чимкентом, отступил в Туркестан на соединение с полковником Веревкиным. Оба русских отряда, соединившись, поступили под общее командование только что произведенного в генералы Черняева и, отдохнув, направились в половине сентября под Чимкент. 22 сентября Черняев штурмовал Чимкент, овладел им и обратил в бегство кокандскую армию. У Черняева было 1000 человек и 9 орудий. Чимкент защищало 10 тысяч сарбазов. Черняев овладел крепостью, переведя свои роты через ров поодиночке по водопроводной трубе. Наши трофеи: 4 знамени, 31 орудие, много другого оружия и разных военных принадлежностей. У нас выбыло из строя 47 человек.
Кокандцы бежали в Ташкент, и Черняев решил немедленно использовать моральное впечатление чимкентской победы и двинуться на Ташкент, дав лишь время распространиться молве. 27 сентября он подступил под сильно укрепленный Ташкент и 1 октября штурмовал его, но штурм был отбит, и Черняев вынужден был отступить в Туркестанский лагерь.
Воспрявшие духом узбеки, которых тогда называли сартами, решили застать русских врасплох и в декабре 1864 года собрали до 12 тысяч головорезов для внезапного нападения на Туркестан. Но эта орда была остановлена в трехдневном отчаянном бою у Икан с 4 по 6 декабря геройской сотней 2-го Уральского полка есаула Серова. Из 110 казаков при одномединороге уцелело 11 человек. 52 казака было убито, 47 ранено. Все выжившие получили георгиевские кресты. О сопротивление этой горсти героев сломился порыв узбеков, и они, не приняв боя с высланным на выручку Серова русским отрядом, возвратились восвояси.
Весною 1865 года учреждена Туркестанская область, и Черняев назначен был ее военным губернатором. С отрядом в 1800 человек (8 пехотных рот и две казачьих сотни) при 12 орудиях он выступил к Ташкенту. 
Черняев, имея небольшие силы для непосредственного штурма города, решил принудить Ташкент к сдаче строгой блокадой и голодом, отведя от него воду. Для этого необходимо было взять крепость Ниязбек, расположенную в 30 верстах от Ташкента, в том месте, где громадные оросительные каналы Ташкента берут воду из реки Чирчик. Заняв Ниязбек, Черняев двинулся к Ташкенту и остановился, выжидая благоприятной обстановки в восьми верстах от него, на холме Сарытюбе.
9 мая основные русские силы были атакованы всеми лучшими силами а на выручку Ташкента вместе с правителем Кокандского ханства – регентом при малолетнем хане – муллой Алимкулом. Мулла Алимкул с 40 тысячным отрядом при 40 орудиях, в числе которого было до 10 тысяч регулярной форменной пехоты, вооружённой британскими нарезными ружьями, и командуемой турецкими офицерами. На рассвете, с залпами из всех орудий, узбеки напали на русский лагерь, но, после двухчасового боя Алимкул был разбит на голову и, как оказалось впоследствии, сам был смертельно ранен.
После этого Черняев мог рассчитывать на скорое падение Ташкента. Однако жители Ташкента отдались под власть бухарского эмира, выславшего свои войска по направлению к Ташкенту.
Полученные сведения вывели Черняева из выжидательного положения, и он решился на чрезвычайно смелый шаг: овладеть Ташкентом штурмом, не имея численного превосходства. В противном случае, ему пришлось бы выступить навстречу эмиру, оставив в тылу Ташкент с 32-тысячным гарнизоном.
В пользу решения о штурме говорило то, что гарнизон города, был разбросан на громадном 24-вёрстном протяжении и потому, при внезапном нападении, не мог сосредоточиться быстро в одном пункте против нападающего. Также и артиллерия, размещенная на множестве барбетов, не могла быть скоро сосредоточена для обороны в одном пункте. Благоприятствовало штурму и то, что город был окружён садами, через которые можно было незаметно подобраться к самим стенам. 
Чтобы не создавать лишнего шума, на штурм города была направлена лишь небольшая штурмовая колонна.
В два часа ночи колонна подошла на полторы версты к городской стене, сняла штурмовые лестницы с верблюдов и понесла их на руках. Охотники направлены были садами по обе стороны дороги, а колонна шла несколько позади, также придерживаясь садов. Колонна двигалась с такой тишиной, что охотники подошли к самой стене незамеченные неприятельским караулом, выставленным впереди ворот, который открыл движение колонны, когда она уже наткнулась на него с лестницами. В одно мгновение караул был смят, а охотники в миг поставили лестницы и уже лезли на стену. Все это совершилось так быстро, что защитники ворот до 500 человек регулярной пехоты, никак не ожидавшие такого сюрприза, со сна были охвачены паникой и оказали весьма слабое сопротивление; большая часть бежала и только незначительная часть её полегла на месте. Отбросив неприятельские отряды вглубь города, Черняев ввел в городские улицы два легких и три батарейных орудия и открыл огонь по городу и затем, стянув к воротам и арьергард, устроил подле Камеланских ворот перевязочный пункт.
Защитники города забаррикадировали все улицы и вооружили их орудиями. Пришлось брать баррикады уже штыками. Но со слабыми силами удаляться вглубь города было невозможно. Приходилось оставлять взятую баррикаду и, опрокинув неприятеля, отступать назад к Камеланским воротам. Тогда неприятель снова устраивал баррикаду и снова наседал на цепь стрелков. 
Лишь к пяти часам вечера, когда к Камеланским воротам подошли, наконец, основные силы черняевского отряда, ситуация переломилась в нашу пользу. Вместе с основными силами подошла и артиллерия, в состав которой входили предки знаменитой «Катюши» - двухдюймовые ракетные установки системы генерала Константинова. Этими ракетами был обстрелян базар, на котором собрались почти все защитники города с тем, чтобы поклясться на Коране умереть, защищая Ташкент. Там они и умерли прямо с Кораном в руках. 
В результате смелых и решительных действий Михаила Григорьевича Черняева, отряд в 1300 штыков и сабель при 10 орудиях взял штурмом громадный город 24 версты в окружности (не считая городских садов) с стотысячным населением, вооружённый 63 орудиями, обороняемый 30 тысячами защитников, из коих до 5 тысяч регулярной пехоты и до 10 тысяч кокандской кавалерии, затем два дня дрался на улицах города, взял штурмом до 40 баррикад, до 10 барбетов — и потерял убитыми 25 нижних чинов; ранеными 3 офицеров и 86 нижних чинов, контуженными 4 офицеров и 24 нижних чинов; кроме того ранено и контужено около 15 человек казахского ополчения — всего 157 человек. В ходе штурма взято 63 ору... Читать дальше »
Просмотров: 35   Категория: Публицистика
Подробнее
О Афганской войне 02 Мар 2015
Николай Прокудин
ЗВЕЗДОПАД



Прошло всего полгода, как я попал на эту необъявленную войну, а кажется, минула вечность. Бесконечная череда боевых действий и бессмысленная глупость военной показухи в промежутках между боями. Но оглянешься — и вроде недавно прибыл из солнечного и цветущего Ташкента в мрачный средневековый Кабул. Почти как путешествие на машине времени!
Эх, Никифор Ростовцев, бедная твоя голова да несчастные ноги… И на кой черт тебя сюда занесло? Нет тут никакого интернационализма и не было, словечко просто красивое придумали для оправдания этой войны!
Итак, продолжаем…

* * *

— Ник, привет! Как здоровье? — схватил меня за руку на плацу прапорщик Айзенберг, очень внимательно и сочувственно посмотрев мне в глаза.
— Здоровье? Здоровье — хорошее, самочувствие — плохое. Скоро лопну от злости, пора куда-нибудь в горы уйти, подальше от этих проклятых проверок и комиссий. А что вид у меня неважный? — разозлился я.
— Да нет, нет! Я просто так, — отвел в сторону глаза начальник батальонного медпункта.
— Впервые за полгода, ты «папа», моим здоровьем интересуешься. Даже удивительно.
В столовой мне дружески помахал рукой старший лейтенант Митрошу и присел на лавку рядом.
— Ник, как самочувствие?
— Да иди ты к черту! Парторг полка, медик, теперь ты — далось вам мое здоровье. За месяц никто ни о чем не спросит, а тут вдруг все интересуются, кто не попадется на глаза. Прямо настроение испортили с утра.
В проходе с подносом двигался, вернее катился, пухлый, почти круглый, начмед полка Дормидович. Он поставил поднос на наш столик и вежливо попросил Митрошу:
— Мелентий, не будешь так любезен уступить мне место, я с лейтенантом Ростовцевым хочу побеседовать.
— Да, да, конечно, — засуетился Митрашу и быстро убежал, унося свои грязные тарелки.
— Товарищ лейтенант! Как дела? Почему прививочки не делаем, все время отлыниваем? Вчера опять через черный ход сбежал.
— Ой, да не сбежал, а потихоньку удалился. Я терпеть не могу эти уколы. Ни разу не прививался и не болею, а все, кто с прививками, уже и тифом, и энтероколитом, и гепатитом, и малярией, и дизентерией, и паротитом переболели. Что еще забыл и не назвал? Холеру и чуму!
— Прививки — дело обязательное для всех, не мной это придумано, не мне и отменять, делать их всем необходимо. А вы с Острогиным, да еще в третьей роте Афоня всячески отлыниваете. Приходится загонять офицеров в клуб и, заставлять становиться в очередь со спущенными штанами. Вы же дружной компанией опять сбежали, я что мальчишка за вами бегать?! Хорошо еще флюорографию сделали, не поленились, наверное, потому что не больно?
— Ага! Флюорография — это один снимок в год, а на уколы каждый месяц по несколько раз направляете. Если все вколоть, что вами прописано, то не задница, а сплошное решето получится.
— Вот подобными рассуждениями свое здоровье и загубите. Но мы по-прежнему будем вас заставлять делать вакцинацию. Я, вообще-то, по другому поводу. Как общее состояние здоровья? Как самочувствие, ничего не беспокоит?
— Да что это за утро такое: не беспокоит, не болит? Что случилось?
— Попрошу сегодня взять медицинскую книжку и съездить в штаб армии, в гарнизонную поликлинику. Что-то не нравится мне «флюшка», какое-то затемнение на левом легком.
— Затемнение? Такое небольшое овальное?
— Да! А что? Давно это у тебя?
— Аи, черт, балбес я балбес! Это перед съемкой, когда я грудью к аппарату прислонился, личный номер на веревочке забросил на плечо, а он, наверное, сполз еще ниже на спину.
— Да? Правда? Ох, тяжелый камень с души снял, а я уже командованию полка доложил о вашем заболевании. Мы с терапевтом смотрели, смотрели в медпункте, решили, что пятно — раковая опухоль. А метастазы — это, очевидно, шнурок?
— Вероятно.
— Но ничего не попишешь, все равно необходимо сделать контрольный снимок.
— Не обойтись без него никак?
— Нет. Это приказ! Таков порядок.
— У меня сегодня работы на целый день. И из батальона никто не отпустит.
— Передай комбату, что это распоряжение командира полка. Сейчас же после завтрака подходи к санчасти, и тебя на машине подбросят до развилки, в штаб армии. В кафе сходишь, мороженого покушаешь, вопросы, может, какие личные решишь, в магазинах дефициты всякие купишь. — Что ж, если приказ, то, пожалуйста, отправлюсь сразу, прямо из-за стола.

* * *

Я догнал на плацу Мелентия.
— Ты чего темнил, о здоровье интересовался, кругами ходил. Не мог откровенно сказать о слухах в полку про мою «раковую опухоль»?
— Да неудобно как-то. А что стряслось у тебя, на самом деле рак?
— Ничего особенного, я жетон за спину перебросил, он и засветился на снимке пятном. Нет никакой опухоли.
— О, Ник, как я рад, а то уже сплетники заговорили — будто не жилец ты, вот-вот умрешь.
— Угу, я всех вас переживу. Лучше скажи, как орден будешь обмывать? «Красная звезда» не каждый день вручается, а сегодня торжественное построение по этому поводу. За что получил?
— В общем, ни за что-то конкретное, а за год службы в нашем первом батальоне. Вот выстраданный первый орден за Панджшер, когда в горах полгода умирал безвылазно и чуть дистрофиком не стал, его просто нагло украли.
— Украли? Из чемодана, из сейфа?
— Нет, в штабе полка или в дивизии увели.
— Как это так получилось?
— В начале той операции ротного и взводного «духи» ранили, позже еще два взводных заболели, остался из офицеров я один. Должность заместителей командиров роты ввели на полгода позже, совсем недавно. Вот я да еще пара прапорщиков — все руководство потрепанной и замученной роты. В других — положение было не лучше. Ужас как тяжело было! В разгар кампании решили поощрить офицеров, прапорщиков, сержантов, солдат наградами. Представили и меня к «Красной звезде», а после Панджшера второй батальон из гарнизона закинули в «зеленку» на посты. Зимой приезжает начальник штаба батальона Семенов ко мне на заставу и поздравляет: «Видел наградные списки в дивизии, пришел тебе орден, накрывай стол командованию». Я, конечно, очень обрадовался. Поехал в дукан, закупил фрукты, овощи, мясо, водку, зелень. Закатили пир на КП батальона. Через неделю попадаю в полк, а строевик мне говорит: «Нет, никакого ордена не было». Помнишь, служил такой красавчик, холеный, мордатый, надменный, начальник строевой части капитан Шалавин? Надо сказать, фамилия соответствует его сущности на сто процентов. Не выходя из штаба полка, получил он два ордена, но главное — за определенную «мзду» солдат увольнял пораньше. Плати пять тысяч «афгани» и езжай домой, да еще не как простой стрелок, а как сержант, командир отделения или механик, вдобавок на три месяца до срока. И преступления вроде нет — не подкопаешься. Жулик и разгильдяй звание получал и увольнялся, прослужив ровно два года, а не два года и три месяца, как рядовые в Афганистане служат. Вот и весь фокус. Послал меня Шалавин подальше, даже разговаривать не стал.

Читать дальше
Просмотров: 30   Категория: Проза
Подробнее

Полное или частичное копирование материалов, возможно только с разрешения автора и при наличии активной гиперссылки на источник www.kandagar.su Copyright 70 ОМСБр ©2009 - 2015

Поиск по сайту
Язык сайта
Авторизация
Логин:
Пароль:
С днём рождения!
Новости форума
Облако тегов
Наши друзья
Сайт ветеранов войны в Афганистане 101 мсп 5 гв.мсд Военная песня Ярославцы в афганской войне Сайт о ДШБ Кандагар Сайт ветеранов 181 мсп ANNA Клуб 181 полка (вч п.п.51932) Каталог военной музыки от А до Я Создать сайт бесплатно
Наша кнопка:

70 ОМСБР
Опрос
Ваше отношение к планируемому выпуску серии книг, посвящённых пребыванию 70-й бригады в Кандагаре.
Всего ответов: 314
Книги написаны участниками событий.
Время жизни сайта
Создан 20 января 2009 года
Погода