Погибшим лейтенантам РВДКУ  посвящается…



  ПРЕДИСЛОВИЕ
К середине дня все вокруг изменилось. Вместо утренних тяжелых и мрачных туч по небу не спеша плыли легкие перистые облака, сквозь которые часто выглядывало солнце, освещая все вокруг ярким и радостным светом.
Я сидел на корточках и смотрел, как падавшие на снег бурые, почти черные капли и сгустки вспыхивают под солнечными лучами сочным алым цветом. Под каплями снег подтаял, и уже образовалось маленькое озерцо свежей дымящейся крови.
У солдата был начисто снесен затылок, и черные волосы были вмяты в бурую мозговую массу. С некоторых слипшихся прядей стекали тоненькие струйки. Озерцо росло.
Мне было не по себе наблюдать за последними минутами угасающей жизни. Я хотел встать и уйти к своим солдатам, но что-то удерживало меня на месте. Каких-то пятнадцать минут назад солдат был цел и невредим: стрелял, переползал, перебегал, меняя позиции. А теперь он лежал на брезентовых носилках, весь искромсанный осколками противотанковой гранаты. Я с несколькими разведчиками прикрывал отход второй группы, которая, покинув свой огневой рубеж, была в, казалось бы, безопасном укрытии, когда разорвалась эта граната, выпущенная из РПГ. После того как дым рассеялся, стало видно, как двое солдат под руки волокли тяжелораненого бойца. Мы открыли огонь в три ствола по домам, где мог засесть гранатометчик. Но сейчас все это казалось таким далеким, и только раненый напоминал о случившемся.
Несмотря на тяжелое ранение, боец был в сознании и слабым голосом повторял одно и то же:
— Вертолет где?.. Сука… Где вертолет?.. Сука… Вертолет…
Голову солдата осторожно поддерживал за макушку командир второй группы, который терпеливо ждал доктора и отвечал солдату:
— Вертолет уже вызвали… Уже летит… Вертолет сейчас будет… Ты потерпи…
Сейчас в госпиталь тебя отправим…
Доктор подготовил перевязку и начал аккуратными и быстрыми движениями перевязывать голову раненого. Бинт сразу же промокал алыми пятнами, но с каждым слоем пятна все уменьшались, и вскоре голова стала похожа на большой белый шар с редкими пятнышками алого цвета.
Доктор окончил перевязывать и встал:
— Бедняга… Могут не довезти…
Я тоже встал и пошел к своей дневке. В моей группе тоже был раненый, и его надо было подготовить к эвакуации. Ранен он был навылет в обе ноги еще в самом начале боя. Сейчас он лежал на спальных мешках с блаженной улыбкой от вколотого промедола и тоже ждал вертолета. Оба раненых были пулеметчиками, и, наверное, тяжесть пулемета и патронов делала их неуклюжими и заметными на поле боя. Я шел к своим, чавкая по каше из подтаявшего снега и грязи, и подбирал новую кандидатуру для замены выбывшего пулеметчика в своей разведгруппе.
Проходя мимо оборудованной для пулемета ПКМ позиции на моем левом фланге, я почему-то замедлил шаг, и какое-то смутное и тревожное чувство охватило меня.
Эту огневую точку должен был занимать мой штатный пулеметчик, но утром он был ранен, и теперь нужно было искать ему замену. Я мысленно перебирал в уме весь личный состав моей группы, но никто не умел обращаться с пулеметом так, как это необходимо в бою. Поэтому единственной достойной кандидатурой на замещение вакантной должности пулеметчика была… Я отогнал от себя тревогу и печаль и зашагал дальше. После всего пережитого сегодня как-то не хотелось думать о завтрашнем дне.
Ярко светило солнце, настроение было отличное, потери минимальные — красота. Я даже не подозревал о тех событиях, что произойдут через двое с половиной суток, по сравнению с которыми сегодняшний штурм покажется детской прогулкой.
Но всего этого знать мне было не дано, и потому я с легким сердцем сбежал по склону к костру первой группы, где меня уже ждал крепкий чай с черными сухарями.
Глава 1. ПЕРЕНАЦЕЛИВАНИЕ
Вот уже минут с пять-десять я пытался сосредоточиться и основательно поработать над топографической картой, ... Читать дальше »

Сагнаев Аскар Шаяхметович .
Сороковая Армия, которой де-юре нет.
Но она существует, пока есть её ветераны - воины-афганцы...

Не говорите мне Сороковая Была.
Нельзя нас расформировать.
 Огнем идет, друг друга прикрывая,
Из-за реки прорвавшаяся рать.
Мы живы. Не про нас пока что третий.
 В строй многим из товарищей не встать.
 Помянет всех, кого уж нет на свете
Из-за реки прорвавшаяся рать.
Всех тех, кто там остался на прикрытьи,
 Чтоб обеспечить наш с тобой отход,
Имеем разве право позабыть мы,
Какой бы на дворе не грянул год?!
Жива еще пока Сороковая.
Бог не спеши нас всех к себе призвать.
Огнем идет, друг друга прикрывая,
Из-за реки прорвавшаяся рать.
 

Инсаров Марлен




                 Если есть страна, на примере которой яснее всего можно видеть, что капитализм к концу 20 века изжил себя, утратил свое единственное право на существование - содействие общественному прогрессу и выращивание своего собственного могильщика, класса пролетариев, - то это Афганистан.
На горной и неплодородной земле, расположенной между Ираном, Средней Азией и полуостровом Индостан, значительно медленнее, чем в соседних районах Азии, развиваются государство, эксплуатация и классы. Первое афганское государство - Империя Дуррани - образуется в 1740-е годы. Как и все раннефеодальные государства, она скрепляется не единством национального рынка (он просто отсутствует на этой стадии общественного развития) и уж тем более не единством проживающей здесь нации (что вообще не правило, а исключение), а мечом завоевателя, и потому охватывает земли на юге, населенные пуштунами - основной народностью, из которой происходит правящая династия, и земли на севере, где живут таджики,  узбеки и хазарейцы (потомки монголов, шииты, по социальному положению - самая низшая нация-каста современного Афганистана.)
По уровню общественного развития Афганское государство было тождественно Королевству Меровингов во Франции 5-8 веков или Княжеству Рюриковичей на Руси 10 века. Функции центральной власти сводились к сбору и проживанию дани, а местные племена, управляемые и эксплуатируемые своими вождями, сохраняли обособленность и были готовы сбросить налагающую дань центральную власть при первом удобном случае.
Органическое развитие Афганистана к централизации и единству могло продолжаться столетиями, но вмешался внешний толчок. В 19 веке Афганистан два раза пытались захватить англичане как крепость для своей экспансии против экспансии царской России. Они потерпели неудачу, но по установленной в 1893 г. "линии Дюранда" более половины пуштунов оказались вне Афганистана, в вице-королевстве Индия (после раздела Индии в 1947 г. - в Пакистане).
Столкновение с внешним миром и ускорило, и деформировало развитие. Прежде всего, оно вызвало потребность извлечь уроки из иностранного опыта. Когда в России власть взяли большевики, пытавшиеся покончить с Российской Империей, равно как и со всеми прочими империями Земного шара, к власти в Афганистане пришел Аманулла-хан, увлеченный примером основателя Российской Империи - Петра Первого, и пытавшийся стать просвещенным деспотом, создателем национального государства, способного успешно бороться против Английской Империи. 
Большевики поддержали Амануллу-хана, да и что еще могли они делать, если хотели делать что-либо вообще в стране кочевых и полукочевых племен.
В 1929 г. Аманулла-хан свергнут в результате восстания, поддержанного англичанами. Это - первый провал буржуазной трансформации сверху. После периода междоусобиц в 1933 г. к власти приходит 19-летний Захир-шах (через 68 лет именно его как "гаранта стабильности и демократии" будут хотеть вновь посадить на трон). При нем модернизация продолжается, однако куда более умеренными темпами и с учетом интересов вождей племен, крупных землевладельцев, мулл, т.е. всего старого правящего класса. Далекий от "некапиталистического пути развития", шах поддерживает вполне дружеские и взаимовыгодные отношения с северным соседом, который помогает ему строить дороги, мосты, больницы, а главное, современную армию - первый атрибут любого национального государства.
Возникают промышленные предприятия, появляется пролетариат. Слабый и малочисленный (перед 1978 г. в Афганистане от 30 до 50 тысяч рабочих), он не играет самостоятельной роли в разворачивающихся событиях. Куда большую роль предстоит сыграть другому новому для Афганистана классу, государственной мелкой буржуазии.
Вожди племен и их сыновья идут в офицеры и инженеры не с большей охотой, чем сыновья бояр шли в петровскую армию. Но здесь - единственный шанс вывести своих детей в люди для хоть сколько-нибудь зажиточных крестьян, ремесленников, торговцев. Тем более, что условия жизни в кишлаках остаются средневеково-нищенскими, власть ханов - средневеково-неограниченной, а пословица "Афганиста ... Читать дальше »

 

 Перед вводом советских войск в ДРА

  

   В Главном оперативном управлении (ГОУ) Генштаба, где я в 1979 году проходил службу, работала специальная группа генералов и офицеров от всех видов и родов войск Вооруженных Сил, которая обеспечивала ввод 40-й армии в Афганистан. Именно эта группа готовила проекты директив министра обороны СССР и начальника Генерального штаба на отмобилизование и обеспечение ввода войск в ДРА, планировала и осуществляла перевозки войск, техники, вооружения, материальных средств к афганской границе, проводила организационные мероприятия, а также постоянно отслеживала военно-политическую обстановку в Афганистане, делая ее анализ... И хотя "посвященные" работали за "закрытыми дверями", многие офицеры ГОУ знали об их работе. Поэтому ввод советских войск в ДРА для них не явился неожиданностью. Можно ли поверить, что члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС, как потом они утверждали, ничего не знали об этом?

   9 декабря на аэродром Баграм в состав отряда специального назначения КГБ СССР "Зенит" из Чирчика прибыло подкрепление. В состав группы входили 18 сотрудников Первого главного управления КГБ СССР и работники территориальных органов госбезопасности. По легенде они являлись инженерно-технической группой "мусульманского" батальона. Возглавлял вновь прибывшую группу полковник Александр Титович Голубев. Численность "зенитовцев" в Афганистане к началу декабря составляла более 130 человек. Общее руководство ими осуществлял полковник Алексей Константинович Поляков. Основной состав отряда размещался на трех виллах в Кабуле, арендуемых советским посольством.

   Одновременно началась форсированная переброска в Афганистан мелких воинских подразделений. К уже находящемуся в Баграме батальону 345-го парашютно-десантного полка добавились другие подразделения во главе с его командиром подполковником Н.И. Сердюковым. В частности, 1 декабря была переброшена 9-я рота старшего лейтенанта В. Востротина. 7 декабря в Афганистан на самолете Ту-134 нелегально прибыли Б. Кармаль и А. Ротебзад, которые находились среди советских десантников в Баграме под охраной сотрудников группы "А" 7-го управления КГБ СССР во главе с майором Ю.А. Изотовым. Кармаль был в шинели, подпоясанной брезентовым ремнем, в кирзовых сапогах и солдатской шапке-ушанке.

   Из воспоминаний сотрудника группы "А" Ю. Изотова: "В начале декабря меня вызвал заместитель начальника группы Романов Михаил Михайлович, наш командир Геннадий Николаевич Зайцев в то время находился в госпитале. Романов сказал, что я должен поехать в командировку, и со мной будут еще три человека - Головатов, Картофельников и Виноградов. После этого нас посадили в машину и повезли в Первое главное управление. Ивон Роберт Петрович сказал, что мы едем в командировку на три дня. Нас привезли на дачу Первого главного управления, где с нами проводил беседу В. А. Крючков. Он привел к нам двух человек, очень смуглых - мужчину и женщину, и сказал: "Юрий Антонович, В ... Читать дальше »

Грегори Фейфер 
Большая игра. Война СССР в Афганистане


К концу ночного перелета Москва — Кабул на самолете афганской авиакомпании «Ариана», первое, что видишь, это солнце, восходящее над этой красивой многострадальной страной. Пока я вглядывался вниз из грохочущего реактивного самолета, свет зари безоблачного осеннего утра открыл передо мной бесконечную череду пыльных красновато-коричневых горных вершин и долин. Известная своей суровостью, эта маленькая и бедная страна, зажатая между Ираном, Пакистаном и бывшей советской Средней Азией, зачаровывает каждого. Мне стало ясно, почему она так манила к себе тысячи завоевателей. Но я летел туда, чтобы понять, как армия мировой сверхдержавы, обладавшей практически неограниченными средствами для нужд своих вооруженных сил, последняя из череды многих вторгавшихся в Афганистан армий, так же, как и другие, потерпела поражение от местных повстанцев.
На протяжении истории судьба Афганистана определялась ее географическим положением гораздо больше, чем судьба любой другой страны. В убедительной научной теории о сущности империй есть термин — «географический детерминизм», подразумевающий, что положение страны и ее климат определяют ее будущее — какие территории станут центрами империй, а какие останутся побежденными пограничными землями, зажатыми между конкурирующими державами. Так, страны, находящиеся на пересечении водных и сухопутных транспортных путей, к тому же окруженные естественными преградами, обычно становятся центрами власти. В то же время, горы и другие географические особенности на периферии издавна служили препятствиями на пути завоевателей. Пустыни, речные долины и узкие горные ущелья, которыми богат Афганистан, — это любовь тех людей, которые знают их и живут здесь.
Большинство американцев рассматривает советское вторжение в Афганистан всего лишь как откровенный акт агрессии со стороны безжалостного тоталитарного государства. В действительности все было гораздо сложнее. Больше года советские руководители отклоняли просьбы афганского коммунистического правительства послать в Афганистан свои войска, чтобы помочь в подавлении мятежей сельского населения, протестовавшего против беспощадных программ модернизации. После того, как московское руководство все же согласилось на этот шаг, оно оказалось втянутым в конфликт, а по сути — в гражданскую войну… Это трудно было понять. И хотя нельзя сказать, что именно война в Афганистане вызвала крах Советского Союза, все это создало в умах образ слабеющей империи, неспособной покончить с горсткой оборванных повстанцев вблизи своих южных границ.
Конечно, война была трагедией и для судеб отдельных людей. Главный представитель КГБ в Кабуле в 1979 году Леонид Богданов, рассказывая о своем участии в этих событиях, так описывал свою встречу, состоявшуюся вскоре после советского вторжения, с бывшим главой разведслужбы Афганистана Асадуллой Сарвари, [1] который бежал из страны благодаря секретной спасательной операции КГБ, организованной Богдановым.
— Ты же знаешь обо всем, ты сам участвовал в этом, — сказал афганец Богданову. — Ты действительно мог бы написать книг ... Читать дальше »