|
04:55
«Афган: разведка ВДВ в действии»
|
|
Валерий Марченко «Афган: разведка ВДВ в действии» Книга посвящена разведчикам воздушно-десантных войск, выполнявшим воинский, интернациональный долг в горах Афганистана, ветеранам разведки 80-й отдельной разведывательной роты, 350-го гвардейского парашютно-десантного полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В ней автор анализирует события начала боевых действий советских войск с силами афганского сопротивления в стране, ставшей на многие годы острием мировой политики. 
Александру Михайловичу Толмачеву, другу, погибшему за сильную Россию, моим дорогим разведчикам эти строки ПРЕДИСЛОВИЕ Написать книгу о боевых друзьях, разведчиках 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, выполнявших воинский, интернациональный долг в Афганистане, я решил давно. Хотя все получилось не сразу: идея рождалась, зрела, пока не перешла в твердое убеждение – расскажу о парнях, выбравших жизненной позицией великую стезю по защите Родины, о десантниках, посвятивших себя службе в разведке воздушно-десантных войск. Не последнюю роль в решении написать сыграли пожелания начальника разведки соединения гвардии полковника Скрынникова Михаила Федоровича. В своем письме он мне как-то заметил: «Валерий! Рекомендую тебе: издай книгу. Один экземпляр, заранее, для меня. В нее включи подробные эпизоды боевых действий. Районы, где проходили бои, привязывай к тем населенным пунктам, которые сохранились в памяти...». И работа над книгой началась строками раздумий человека, для которого понятия - честь, мужество, отвага – не просто слова, а смысл служения Родине. Как профессиональный военный, офицер-десантник, могу поделиться с вами: пришло время, и достигнутый жизненный опыт призвал вспомнить афганские события, которые политики 80-х годов ХХ столетия назвали «острием мировой политики». Афганистан – наша молодость, жизненная позиция поколения, ставшего в строй на защиту рубежей любимой Отчизны. Так получилось – время выбрало нас! Две мои командировки за РЕЧКУ, растянувшиеся на четыре года, встречи ветеранов разведки ВДВ в Москве, Санкт-Петербурге, Витебске явились последним толчком, побудившим включиться в работу над книгой о разведчиках, выполнявших специальные задания в горах Афгана. Не могу не сказать о том, что наш последний маргеловский выпуск 1978 года Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища прошел через Афганистан, Чечню, другие раскаленные войной регионы, где погибли замечательные парни: Игорь Турченков, Миша Румянцев, Фаиз Рашитов, Шура Палагин, Леня Озолин, Саша Толмачев… Многие выпали из строя: смерть вырвала из наших рядов лучших ребят, воплотив их в гранит обелисков и стел, но холодный монолит ничто в сравнении с живой памятью наших сердец. Мы знаем и помним, какими они были, смеялись, грустили, как крепко дружили, воевали и долг оставшихся в живых – не предать забвению ребят. Прошло 20 лет с тех памятных до боли дней, когда колонны выводимых в Союз частей и подразделений 40-й армии проходили мост «Дружбы» через Амударью – РЕЧКУ, ставшей отметиной целому поколению. Домой возвращались сыновья, беззаветно отдавшие Родине самое святое – душу, сердце, любовь, воспитавшей в них чувство верности, преданности и, не сомневайтесь, интернационализма, на котором выросли многие поколения советских людей. Афган за спиной – гордость за себя и страну переполняла сердца – конец войне, скоро встреча с родными! Этим жил каждый из нас, попав в объятья жителей небольшого узбекского города Термез. Незабываемо теплая, искренняя встреча с ними еще более подтвердила веру в справедливость: нас встречали со слезами на глазах, значит, ждали, верили, гордились нами. Слезы радости, блестевшие на обветренных лицах «афганцев», только что покоривших зимний Саланг, и слезы тех, кто обнимал, целовал, дарил цветы остались навсегда в наших молодых сердцах. Это была первая и… последняя встреча, когда поколение ребят, обожженное войной, чувствовало искренность и понимание, сочувствие и участие своего народа. Развитие дальнейших событий перечеркнуло все святое. Великое и непобедимое некогда государство отвернулось от тех, кто с честью и достоинством выполнял воинский и гражданский долг. Вскоре и само оно рухнуло, рассыпавшись на «удельные вотчины», захлебнувшихся суверенитетом государственных образований. К управлению страной пришли другие люди, которые не хотели нести ответственности за Афган, за тысячи погибших, раненых, изувеченных людей, но их позиция не оправдывала равнодушие к судьбам более полумиллиона солдат, прошедших под знаменем интернационального долга. Вот и получилось, что один политический авантюрист предал и развалил страну, приведя общество к гражданскому противостоянию, другой – продал и пропил ее, ввергнув в пучину чеченской войны. Ничего святого не осталось на некогда прекрасной и доброй земле под названием Советский Союз. Даже церковь стала данью моды партийной номенклатуры – более резвых, адаптировавшихся к новым условиям коммунистов. Они в годы советской власти ее растоптали, а теперь посещали под благосклонные взгляды простых прихожан. Государство по многим позициям утратило главную функцию: быть гарантом народу, опорой, поддержкой везде и во всем. Не сомневаюсь в том, что грядут перемены, и ветераны войны в Афганистане почувствуют, что государство защищает их, как когда-то они защищал его – искренне и беззаветно. Обращаю взор свой к России, где происходят замечательные перемены к лучшему, и русский народ понимает свое предназначение в истории мировых процессов. Постижение национальной идеи государства под эгидой Русской православной церкви, ее Патриарха – Кирилла объединяет россиян вокруг святого символа, имени России – Святого и Благоверного князя Александра Невского. Граждане страны не забыли великое национальное прошлое, и не сомневаюсь в том, что Дмитрий Медведев – Президент Российской Федерации, помнит о многих Дмитриях в истории Великой Руси, отстоявших честь и достоинство русского народа, и будет дальше вести россиян к вершинам былого величия. В обстановке мирового кризиса Президент России делает важнейшие шаги, приоритетами которых являются уважительное отношение к гражданам страны, законам, его государственная деятельность направлена на способность России к отражению посягательств любого агрессора. Мировое сообщество увидело – националисты и прочее политическое рванье получат достойный отпор. Ни у кого не должно вызывать сомнения – русский народ – великий народ. История России также помнит: князь Владимир Святой – «Красное Солнышко» и «Креститель Руси», привел к расцвету русское государство: покорил вятичей, радимичей, ятвягов, воевал с печенегами, тем самым усилил личный авторитет государственного деятеля. Другой князь земли русской, Владимир Мономах, продолжая успешно воевать с внешними врагами, прекратил усобицы, чем способствовал усилению русской государственности. В своем «Поручении» он призывал сыновей укреплять единство Руси. Верю, что и Владимир Путин – консолидирующий политик новейшей истории, памятуя о знаменитых тезках, продолжит мужественно поднимать Россию к величайшим свершениям. А что же «афганцы» в эпоху больших перемен, когда решались судьбы государств, и на пространстве Советского Союза образовалось множество стран? Не ставлю перед собой задачи анализа афганского движения в странах Содружества – это отдельная история, но не могу не сказать о том, что ряд организаций ветеранов войны в Афганистане находятся в жалком состоянии. Возникшие к середине 80-х годов союзы, ассоциации, другие общественные организации «афганцев», разными путями, порой драматичными, заявляли себя в различных направлениях. Одни рвались в бизнес – шло перераспределение активов государственной собственности: каждый хватал все, что представляло интерес для стартового капитала, уставных фондов. Другие тоже рвались, но в политику, сообразив, что политика и бизнес так тесно переплетаются друг с другом, что не всегда разберешь: где заканчивается политика и начинается бизнес и наоборот. Часть «афганцев» оказалась в криминальных структурах: они, забыв «афганское» братство, убивали друг друга за сферы влияния. Были и есть такие, кто топил и продолжает топить себя в вине и водке, не видя в помутневшем сознании страшной трагедии случившегося… После распада СССР деятельность афганского движения оказалась невостребованной, в первую очередь у действующей власти, которая забыла объединяющую силу патриотического и, не стесняюсь этого слова, идеологического воспитания подрастающего поколения. Ветераны Великой Отечественной войны, достигнув преклонного возраста, и в силу понятных причин не могут вести самоотверженную работу с молодежью. «Афганцы» отодвинуты на вторые, третьи роли, а освободившиеся «ниши», пустоты в воспитании молодого поколения, успешно осваивают (Россия тому яркий пример) шайки бритоголовых с расистскими и откровенно нацистскими идеями. Молодежь поддается влиянию быстро: на фоне вечных проблем постоянного кризиса идет процесс самоутверждения в нелегкой жизни, а в нынешней реальной действительности, агрессивной пивной рекламы, доступной теле – и DVD – продукции влияние негатива на молодых людей очень огромно. Мозг нынешней молодежи не надо «перешивать»: отработанные технологии психологического воздействия на слабое сознание формируют необходимую базу любому заказчику под любую тему. Не сомневайтесь – сработает, это было не раз и примеров тому достаточно: последние события в Кондопоге, Санкт–Петербурге, Воронеже и других городах России… И для ветеранов войны в Афганистане сфера деятельности в общественной жизни страны, конечно же, есть. Это молодежь – актив и резерв общественного потенциала, который через 10-15 лет придет на смену нынешнему поколению. С ней надо работать на государственном уровне, помня о том, что это вопрос национальной безопасности любимой страны. «На волне моей памяти» – название песенного сборника Давида Тухманова, который он в 70-е годы посвятил своим слушателям. Я же на волне своей памяти возвращаюсь к началу афганских событий, которые перевернули мир. Не претендуя на изысканность мышления, передам свое личное видение тех событий, свой взгляд на тему афганской войны. Содержательная часть материала жесткая по широкому спектру афганской проблемы – война есть война, и другие категории являются ее составляющей. Я рассматриваю их по другой методике и под другим углом зрения, чем обычные явления жизни, понятные обществу. С позиции профессионального военного анализирую те или иные события, даю оценку боевым операциям ограниченного контингента советских войск в Афганистане, в которых принимал личное участие. Особый акцент делаю на боевую деятельность разведывательных подразделений 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, которыми командовал, специфику их работы в боевых условиях, тактику действий против сил афганского сопротивления, ведение разведки, поиска, организации засад. Рядом со мной воевали друзья – солдаты, офицеры, выполнявшие воинский долг в самом лучшем его понимании. Испытываю гордость за них и наши боевые дела, породившие дружбу в афганских горах на многие годы. Свою работу на войне мы делали честно и справедливо, без остатка отдаваясь профессии – защищать Родину! В Афганистане учились ее защищать тысячи парней, прошедших по горам и пустыням, чтобы бороться за единство России в Чечне и других горячих точках. Эти строки пишу в память о лучшем друге, Толмачеве Александре Михайловиче, погибшем за Россию в борьбе с силами международного терроризма, о моих друзьях, разведчиках 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, самоотверженных десантниках, достойно выполнивших воинский долг перед Родиной! Для нас Афганистан не закончился, он – в сердце, он – в памяти… Итак, разведка ВДВ в действии. Часть первая РАЗВЕДКА 103-й ГВАРДЕЙСКОЙ ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНОЙ ДИВИЗИИ В КАНУН АФГАНСКИХ СОБЫТИЙ: 1978 –1979 гг. ГЛАВА 1 Начало офицерской деятельности после моего утверждения в качестве командира разведывательного взвода 80-й отдельной разведывательной роты дивизии складывалось удачно. Приезд в Витебск 5-го ноября 1978 года, устройство в гостинице «Советская» прошли без проблем. С утра следующего дня привел в порядок парадную форму и ровно в 9.00 прибыл в штаб соединения к начальнику отдела кадров подполковнику Нежурину. – Товарищ гвардии подполковник, лейтенант Марченко для дальнейшего прохождения службы прибыл. Внимательный взгляд кадровика с черными усами вызвал волнение, некоторый трепет. Достав из сейфа мое личное дело, пришедшее из Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища, он открыл его на первой странице, полистал. – Присаживайтесь, Марченко. Как отдохнули? Вы, по-моему, из Сибири? – Так точно, товарищ подполковник, из Томской области, сибиряк. Отдохнул нормально, готов командовать парашютно-десантным взводом. Подполковник усмехнулся, продолжая изучать личное дело. – У вас богатый послужной список, лейтенант: «учебка» в Забайкалье, шесть лет на сержантских должностях, наверное, скучно будет командовать взводом? – С этого все начинают, товарищ подполковник. – Гвардии подполковник, – уточнил начальник отдела кадров. – Извините. – Ничего, лейтенант, сегодня вы также становитесь гвардейцем прославленного соединения. Привыкайте. – Есть. Нежурин, продолжая изучать личное дело, расспрашивал о службе в армии, учебе в училище, через какое-то время набрал номер телефона: – Удалый, зайдите. Через минуту в кабинет зашел крепкого телосложения капитан с академическим значком на кителе. Нежурин кивнул в мою сторону: – Забирай лейтенанта, беседуй, через час доложишь. Капитан повернулся ко мне и не очень внятным голосом представился: – Капитан Удалый, начальник разведки дивизии. Пойдемте. Пошли по коридору штаба соединения к кабинету, на двери которого висела табличка «Разведывательный отдел». Я зашел вслед за Удалым. Скромная кабинетная обстановка: несколько столов, стулья, шкафы, за грудой бумаг сидел лейтенант. – Филонов, принимай гостя, планируется вместо тебя. Встав, лейтенант подошел, протянул руку. – Николай, помощник начальника разведки. Присаживайся. Удалый, усевшись за письменный стол, заваленный папками, бумагами, начал беседу. Скорее – собеседование: он задавал вопросы, я отвечал. С первых минут стало понятно, что с начальником разведки дивизии надо быть очень внимательным: плохая дикция, несвязная речь – сбивали с толку. Вначале он задавал общие вопросы, уточнил биографию, затем перешел на учебу в училище. Постепенно подошли к теме «Организация иностранных армий», некогда любимой для меня на занятиях по тактике, которые проводил полковник Колесников Петр Михайлович. Посыпались вопросы по американской группировке в составе НАТО на западноевропейском театре военных действий. Особый упор начальник разведки делал на структуру авиационных крыльев США, дислоцировавшихся в Западной Германии, организацию 5-го и 7-го корпусов США в составе альянса. По спине потек пот, стало душно, но на поставленные вопросы отвечал твердо, уверенно. Несколько раз не сходились в оценке личного состава механизированной дивизии США и 5-го армейского корпуса. – Филонов, папку. Помощник лез в первоисточник, находил, уточнял. В конце концов, Удалый достал пистолет Макарова (он был оперативным дежурным по штабу дивизии), вытащив магазин, проверил ствол. – Разбери и собери. Я взял пистолет, произвел разборку, по команде – сборку, положил на стол. Капитан остался доволен. – Как с физической подготовкой? – Нормально, товарищ гвардии капитан. – Пошли. Вышли в коридор, по лестнице спустились во двор, где стояла перекладина. – Давай подъем переворотом. Сняв парадный китель, положил его на скамейку и, сделав заскок на снаряд, приступил к выполнению упражнения на количественный результат. Ржавая труба перекладины говорила о том, что офицеры штаба дивизии не часто баловали ее вниманием. На двенадцатом обороте Удалый остановил. – Достаточно. Как с рукопашным боем? – В порядке. Спарринг, каты? – Давай, каты. Посмотрев с минуту, махнул рукой: – Идем к Нежурину. Зашли в кабинет, кадровик поднял голову от документов. – Товарищ гвардии подполковник, лейтенант соответствует службе в разведке дивизии. Забираю к себе. Нежурин указал на стулья. Присели. Полистав бумаги, он что-то сверил, уточнил и, наконец, поднялся. – Гвардии лейтенант Марченко, – начальник отдела кадров соединения строго смотрел на меня. – Я, – вскочив, принял положение «Смирно». – Приказом командира 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии назначаетесь командиром разведывательного взвода 80-й отдельной разведывательной роты дивизии. Приказ будет подписан сегодня. С этого момента поступаете в распоряжение начальника разведки Удалого. Желаю успехов, лейтенант! Вначале пришло онемение, дрожь пробежала по телу… Понимаю, что надо что-то сказать, и не могу. – Есть, товарищ гвардии подполковник, – прозвучало с паузой и немного растерянно. – Ничего, Марченко, не боги горшки обжигают. Все получится, – тихий, но внятный голос кадровика окончательно привел в себя. – Спасибо, товарищ гвардии подполковник, не подведу. – Ну, дай бог, лейтенант, еще раз успехов в службе. Идите. – Есть, – лихо повернувшись, я вышел в коридор за начальником разведки. На ходу, спускаясь по лестнице к комнате оперативного дежурного, Удалый уточнил: – Значит, так, сейчас в разведотдел к Филонову, он введет в курс дела, через час прибудет Пащенко – командир роты, представлю ему. Завтра в 8.00 на службу. – Есть, товарищ гвардии капитан. – Да, как устроился? – Пока в гостинице напротив, дальше разберусь. – С женой? – Так точно. – Ладно, с жильем что-нибудь придумаем. Иди. – Есть, – я повернулся и пошел к помощнику начальника разведки. Филонов встретил меня доброжелательно, долго рассказывал о дивизионной разведке, задачах, которые стояли перед ротой, дал характеристику офицерам и прапорщикам подразделения. В свою очередь, я обрадовался, что служить буду вместе с Шурой Ленцовым, с которым знакомы по учебе в училище. Филонов пригласил пообедать. – Спасибо, Николай, не хочу, посижу во дворе, немного остыну. – Ну, давай, я быстро, – хлопнув меня по плечу, щуплый лейтенант рванул в столовую. Оставшись один, я постепенно приходил в себя. Назначение в разведку дивизии, конечно же, явилось полной неожиданностью. После окончания училища попасть в полковую разведку непросто, а тут сразу - в дивизионную! Конечно, повезло, не без этого :чем-то приглянулся Нежурину, начальнику разведки, где-то показал себя, и вот результат – командир разведывательного взвода разведки соединения. Так, рассуждая, я сидел на скамейке во дворе штаба дивизии, ожидая прибытия командира роты. – Валерий Григорьевич, – машет Филонов , – прибыл Пащенко, идемте. Поднявшись с помощником начальника разведки в кабинет, я увидел Удалого, распекавшего плотного капитана в фуражке с высокой тульей. – Пащенко, когда это прекратится? Я же сказал: машину использовать только по факту оформления приказа. Что тут непонятного? – Все понятно, товарищ капитан. – В чем тогда дело? – Надо было подкинуть паркетную дощечку с Марковщины, а тут ВАИ, у Ерилина оказалась старая путевка. – Разберись и больше не допускай, Юрий Георгиевич, начальник штаба к этому относится болезненно. – Я понял вас. Удалый вышел из-за стола, подошел к капитану. – Вот тебе лейтенант на место Филонова, примет третий взвод. Знакомьтесь. – Гвардии лейтенант Марченко. Капитан взглянул неприятным, пронизывающим взглядом, протянув руку, представился: – Пащенко Юрий Георгиевич, командир разведывательной роты. Показалось, ирония и сарказм буквально сквозили из слегка желтоватых глаз командира дивизионных разведчиков. – Хотел Филонова отправить с вами, – Удалый придержал за локоть командира роты, – но прибудет утром. Сейчас давайте в «Зеленый городок», знакомь нового командира с расположением и организуй прием-передачу должности. – Понял, товарищ капитан. Пащенко, попрощавшись с начальником разведки, дал мне знак следовать за ним. Мы вышли на улицу к остановке автобуса 15-го маршрута. Ехали долго, практически всю дорогу молчали. Командир думал о чем-то своём, я переваривал назначение, размышляя, как лучше заявить себя в новом коллективе. Наконец-то, автобус доставил нас в «Зеленый городок», к первому месту начала моей офицерской службы.  |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
