|
06:15
Саланг. Туннель газовая камера.
|
|
Саланг. Туннель газовая камера. Игорь Черных Опять Саланг . Поднимаемся по серпантину на технике, в гору. Уже холодно, Саланг и его хребты в снегу. Дымят БМП с эмблемами ВДВ, дорога, как змея, и наша техника вереницей подымается вверх. Дорога узкая. Сидишь на краю БМП, смотришь вниз на ущелье, а внизу пропасть. Если технику подобьют, то не разъедишься, то придется столкнуть вниз. Опять солдаты нам машут с постов, вот так сидеть на одном месте, охраняя туннель и подходы, скучно, с ума можно сойти. Опять гарь в туннеле, закрываем рот и нос шапочкой. Броня тёплая, согревает тебя и укачивает так, что хочется спать. Ещё бы не уснуть и не свалиться сонным в пропасть. Вспоминаешь всех ребят, роту, которая задохнулась по вине командиров в этом туннеле. Представляю, как «духи» пропустили технику, и, где сейчас хребет, оттуда сожгли технику при выходе из туннеля и сзади туннеля. Техника стала гореть, все пространство за минуты заполнился дымом и, когда дали команду выходить было поздно. Туннель большой, тогда, в нём задохнулась рота солдат – десантников. Господи, прими их дух с миром! Смотришь вниз, и там, в ущелье, столько нашей техники в пробоинах, КАМАЗы и бензовозы, как решето. Ёмкости разорваны от взрывной волны, внизу течёт горная бурная река. Мы останавливаемся в ущелье. Техника остаётся, мы уходим в горы, один за другим. В ущелье одни разбитые кишлаки и мёртвые дома, людей здесь нет. Каждый дом осматриваем – все чисто, мёртвая зона. Снег пошел, как в России, видимость плохая. Решаем идти на гору и там остаться. Уже темнеет. Сапожки промокли от мокрого снега, штаны мокрые вниз до колена. Спасают афганские носки (они до колена), но и они промокли. На горе, по южному склону, растут карликовые сосны. Решаем в этом лесочке сделать привал и остаться на ночь. Делаем СПС из камней. От мокрого снега натягиваем плащ-палатку, но постоянно скидываем мокрый снег, иначе плащ-палатка упадёт или завалит СПС. Я с Ивчей и разведчики, проваливаясь в снегу, осматриваем местность, чтобы «духи» нас не обошли. С северной стороны, где место плоское и опасное, где кусты, мы ставим растяжки. Главное, потом не забыть. Я делаю на своих растяжках метки, верхушку сосен средних кустов аккуратно ломаю. Смотрим – хребет слева и справа, нашли лишь одно слабое место. Здесь решаем выставить усиленный пост с пулемётом и прикрыть пост еще одним пулемётом ПК. Маскируем снегом, снег запорошил наши следы. Предупреждаем, что там растяжки. Все промокли. Огонь не желательно, но спирт не согревает. Снег перестал идти, мороз стал сильней, мы стали замерзать. Маскируем и в середине СПС жжём маленький костёр. Снег завалил наши укрытия. Выглядываю – всё хорошо, незаметно, огня не видно, но дымом пахнет. Опять воют эти шакалы, оголодали совсем. И гиены здесь бывают большие, совсем страх потеряли, подошли очень близко, окружили. Кидаем в них камнями – совсем охренели, разделились и ходят туда-сюда. Решаем дать очередь, но этим раскроем себя, стреляем этих гиен и шакалов. Они разбегаются в разные стороны. Костёр погас, за дровами идти опасно. Зубы стали стучать от холода, больше всего замерзали ноги, кожа в сапожках вся мокрая. Я не спал до утра, мы с Валерой Ивченковым не спали. Сняли мокрые сапожки, ноги обмотали своими тельниками. Выжимаем носки, и кладём в свой спальник сушиться. В горы всегда брали с собой газеты, их можно использовать как стельку, и тёплые носки ещё оборачивали тонкой клеёнкой, как от пакета. На утро, часов в шесть, подъём. Двое молодых обморозили пальцы на ногах – заставляем оттирать снегом, в сапоги им суём свои газеты. Надо уходить – замерзнем. Уходим. Снег завалил растяжки, хорошо, что есть метки. Крадучись снимаю – загибаю усики и забираю гранату Ф1. Снег покрылся корочкой и хрустит под ногами. Идём след в след. На возвышенности видим полуразрушенный дом. Сначала заходит дозор, потом минёры. Осматриваем дом – всё чисто. Занимаем оборону. Всё, что деревянное – на дрова. Ура, костёр – тепло. По очереди сушим одежду и обувь. И после обеда, все чёрные от костра, уходим опять в ущелье, туда, где виднеются дома. Заходим в один дом. Только вышли из дома – ударили очередь, пули легли около уха. Все присели, нашли своё укрытие. «Где они?» – спрашивают у меня. Я не успел увидеть. Ивча показывает, в сторону дувалов у дома. Старые разведчики уходят в обход. Мы отвлекаем внимание и ведём одиночный огонь, экономим патроны. Пытаемся идти вперёд, но по нам опять бьют. Вдруг, там впереди, взрыв гранаты. Нашей или чужой, мы не знали. Короткие очереди, потом ещё, и все стихло. Мы перебежками туда, к этому дому, к этим дувалам. Там уже стояли наши деды, были два наёмника, чёрные, негры, коротко постриженные, видно советники. Один был ещё живой. Разведчик расстегнул натовскую куртку и глаза округлились. Мы: «Что?». Он говорит: «Сиськи». Оба-на, наемник – баба! Но грудь её мы долго обсуждаем, сиськи хорошие, чёрненькие, мы таких ещё не видели. Решаем, что делать – тащить ее на себе или добить. Принимаем второе решение – добиваем. Берём их оружие, один автомат и одну винтовку М-16. Больше мне американская винтовка не попадалась. Здесь у всех «духов» АКМ с патронами, проще и надёжнее, их везде можно найти как трофей. Только двинулись вперед и нас обложили «духи», видимо, идут к тем на помощь, но мы уж забрали оружие. Отходим, занимая справа дом, пулемёт наверх. Даём бой, главное – не попасть под снайпера. Артнаводчик передаёт координаты и снаряды стали ложиться очень грамотно, мы подсказывали правее или левее. «Духи» ушли. Решаем остаться здесь на ночь. Укрепляем посты, усиливаем, в проёмах делаем бойницы. Ночь. Тишина. И вдруг, сначала один монотонный выстрел, затем очереди разрезали тишину. Мы одеты, сразу по огневым точкам. Некоторые «духи» стреляют в нас трассерами, может дом хотели поджечь. Даём вполне достойный ответ. Наши снайперы говорят, что двоих уложили. И тут нам сообщают, что на крыше молодого сапёра убил снайпер. Наш разведчик был на ответственном посту, а сапёр на страховочном, на правой стороне дома, и решил закурить. Так его мозги и остались на крыше дома. Коробку головы пуля разбила словно арбуз, вырвали кусок кости, сигарета осталась в руке и обуглила его пальцы. Всё кончено. Хотел втихаря покурить – покурил. Мы молодым: «Смотрите, что делает мелочь. Несоблюдение правил безопасности – и ты уже мертв». Заставляем молодых унести сапёра. Вот она жизнь. Молодежь! Бросай курить, от сигарет только зло. Наши все живы, но жалко парня, хоть и сам виноват. Его командир должен был всё объяснить, всему научить, а не стоять и моргать глазами. Докладываем с утра о наёмниках и о нашем убитом сапёре. Уносим его на плащ-палатке с собой. Выходим тихо, часов в шесть утра. Как раз сон, а нам идти надо. Уходим к технике, с остановками. Часто смотрю в бинокль, чтобы не нарваться. Скоро уже дед, когда уйдут наши дембеля, за ними уже я. В разведке не кури, не шуми, не кашляй, не разжигай огня, будь невидим, ходи тихо, как пантера. Всем погибшим сапёрам Баграмского батальона и разведчику 1-й разведроты Конотопко В.Н., погибшему 02.09.84 г. 1984 г. Закурил сигарету, И пуля пробила глаз. В живых теперь тебя нету, А душман скрылся В кяриз, в свой лаз. Сигарета тебя убила, Если б мать узнала тогда, Как обидно бы ей было. За что она потеряла тебя. И в камне ты сером Совсем молодой погиб в ДРА. Серега, ты (Серый) совсем не седой, Остался лишь ты в памяти нашей Из Брянска солдат молодой! Игорь Черных Снаряжение плотно подогнано, чтобы ничего не звенело, не гремело. Будь хитёр, как тигр, смел, как лев, держи дистанцию, не потеряй в темноте впереди идущего, передний разведчик – не оставь в темноте заднего. Держаться до последнего! Экономь свои патроны, береги воду и продукты, береги свою жизнь и друга, не усни на посту – враг не дремлет. Не бойся врага, он боится тебя сам. Будь умён и смел. Не лезь на рожон. Наступил на камень – он не должен упасть вниз. Иди след в след, как волчья стая. Ты и автомат – единое целое. Чтобы ветка не хлестнула друга по лицу – придержи её, чтобы из дыры дувала в спину разведчика враг не убил впереди идущего брата. Борись за свою жизнь до последнего, до последней капли крови, до последнего вздоха. Обучайся рукопашному бою, перенимай лучшее. Ножевой бой, рукопашный бой – занимайся спортом. Принимай на свои плечи все тяготы жизни, зной и холод, голод и недосып, нехватку воды. Смотри на тропу и по сторонам, не наступи на растяжку, не наступи на мину. Твой дух силён, ты же русский, твои отец и дед воевали. Умей оказать себе медицинскую помощь, знай, где пережать артерии и вены. Одежда не должна тебя сковывать, но и не должна болтаться. Ты должен быть образован. Ты должен обладать чутьём. Изучай чужой язык и традиции страны, в которой находишься. Владей разным оружием, не теряй голову – всегда есть выход. Холодный расчёт, без паники. Люби свою родину, своих родителей – только таким ты сможешь не сломаться и выжить. Никто кроме нас. За ВДВ! Воспоминания друзей о гибели солдат в туннеле Саланг «Десантники там точно погибли, лейтенант Шамиль Тулин, начальник медсанчасти самоходно-артиллерийского дивизиона 103 гв. ВДД. Колонна от дивизии, сформированная от ОДНСАУ, во главе с замком дивизиона майором Гриценко следовала в Термез. На входе в туннель колонна встала. Лейтенант Тулин выполняя свой долг, приступил к спасению солдат. Он вынес около 15 бойцов, которых удалось спасти. К сожалению, его самого обнаружили в 20 метрах от входа в туннель, спасти его не удалось. Вечная память...». «Я был в сводной колонне 103 ВДД, в составе артполка, зенитного дивизиона, 317, 357, 350 ПДП, был представитель самоходчиков. Начальник колонны, майор Гриценко, зам. капитан Рынденко, из Кабула вышли утром 3.11.82 г. на Газ-66, в Термез за снарядами. Было около 30 машин и БТР охраны, туннелю вышли с опозданием, в связи с погодными условиями, снег шел стеной, видимость была нулевой. Ночевать на перевале не хотели, один из офицеров переговорил с солдатом-охранником и мы зашли вглубь, через 200 м стали попадаться встречные машины без движения, это была колонна «наливников». Я помню, что одного потерявшего сознание водителя взяли с собой, проехав еще 200-300 м встали, вперед хода не было, машины стояли в 2 ряда, дышать было нечем. Что делать, те, кто ехал в голове нашей колоны не знали. Я пошёл назад по ходу колонны, один из офицеров увидев меня и еще одного парня, приказал вернуться назад и не бросать машины, пришлось вернуться. В тот момент со мной был парень из Волгограда, мы с ним сели в кабину, дальше помню смутно. Умирать не хотелось, я взял автомат и пошёл, до выхода не дошёл. Меня спасли наши ребята. Тогда из колонны погибли врач-офицер и водитель второй машины. «Сегодня очередная годовщина трагедии, хочу добавить свои воспоминания. По количеству жертв это действительно самая крупная катастрофа. Сколько всего было жертв теперь не узнать. Официальные цифры у меня вызывают сомнение. Кроме наших военнослужащих в туннеле погибли и наши гражданские, я видел женщину продавца военторга и гражданских водителей. Погибли не только водители, но и бойцы из охраны туннеля, их подняли по тревоге на спасение людей. Когда 04.11.82 г. утром стали считать своих погибших я помню, что счёт шел по нарастанию – 40,69 – последняя цифра была 73. Из нашей колонны погибло двое, в нашей колонне до своей части – автороты, находящейся в Термезе добирался раненый зенитчик, мы думали, что он тоже погиб. Нашей колонне тогда пришлось много пройти злоключений. Уйдя 03.11.82, мы в дивизию вернулись 16.11.82 . Это отдельная тема». «Здравствуйте. Я не был лично знаком с вашим родственником, так как служил в другом подразделении, но я был там во время трагедии и чудом остался жив. В своё время, когда я стал пользователем интернета, я просмотрел огромное количество информации по данному факту .Газетные публикации, личные воспоминания участников. Это была действительно самая массовая единовременная гибель советских солдат за весь период афганской войны. Есть список погибших в той трагедии, составленный историком Жуковым Сергеем, в нём 63 фамилии. В нем есть и ваш родственник. Согласно этого списка Меружан служил в артполку 108 МСД. Тогда из артполка погибло пять человек: 34. мл. сержант Васильев Виктор Петрович – 1074 АП 108 МСД; мл. сержант Марданян Меружан Генрикович – 1074 АП 108 МСД; 36. рядовой Геворгян Гурген Гришаевич – водитель 1074 АП 108 МСД; рядовой Немцов Николай Петрович –1074 АП 108 МСД; рядовой Цецхладзе Роланд Малшевич – 1074 АП 108 МСД.» «Сам я кстати, спустя столько лет, благодаря интернету, нашел несколько человек с кем был тогда там в сводной колонне 103 ВДД. Кто-то хорошо всё помнит, кто-то уже не очень. В закрытых группах мы обсуждали тему трагедии в туннеле. В общем, у всех мнение, что это было трагическое стечение обстоятельств, халатность отдельных лиц и обычный пофигизм, царивший тогда в армии. Трагедия обросла массой легенд и слухов. Многие это объясняют попыткой оправдать огромное количество жертв трагедии. Отсюда появились слухи про взрыв бензовоза и диверсию канадских хохлов. Честно говоря, следов взрыва я там не видел. Ну а версия про хохлов, это скорее всего, сюжет для Голливуда. К уже написанному хочу добавить, что лично в моей памяти конкретные вещи уже стерлись. Но, до сих пор перед глазами стоят внутри туннеля автобусы с задохнувшимися афганцами, и погрузка на следующий день после случившегося, наших, погибших ребят в Уралы и ЗИЛы для отправки в морг. До сих пор я с благодарностью вспоминаю тех ребят, которые меня, потерявшего сознание, вытащили на центральный пост туннеля, который был, кстати, не у входа, а именно в центре 3-километрового туннеля. Так мне объяснили служившие там ребята. Так что я находился именно в эпицентре трагедии. Мне очень сильно повезло, что я остался жить. И я еще раз благодарен всем кто был тогда там со мной. Жертв было бы значительно больше, если бы не самоотверженная работа наших солдат по спасению людей. И не делились мы тогда там на хохлов и москалей, на русских и не русских. И не было там, в туннеле, никакой дедовщины, спасали всех». «Дыма без огня не бывает. Вообще-то, вброс про русскоговорящих диверсантов из Канады украинского происхождения, действовавших в Афганистане против советских войск появился не на пустом месте. Стоит вспомнить небезызвестного Савика Шустера родившегося в Литве, эмигрировавшего в Канаду вместе с родителями, который, в годы афганской войны, будучи агентом ЦРУ работал на моджахедов, воевавших с Советской Армией. Был еще поляк Сикорский, который тоже стрелял по советским солдатам в Афганистане. Сейчас всё это дерьмо повылазило на свет, и они ради своего имиджа великих борцов в борьбе с Советами, пишут и говорят всякую хрень. Да что там далеко ходить, у нас на форуме опубликован пасквиль одного великого борца с советской властью, то же бывшего эмигранта и агента всех разведок, который тоже немерено накидал в свою писанину всяких слухов и домыслов. Который ещё и утверждает, что если его слухи и домыслы никто не опровергает, то значит они являются правдой. Это тактика демагога. А вообще-то, автор сам должен подтверждать свои домыслы фактическими данными. Это так сказать лирическое отступление. Ну а если по теме трагедии в туннеле Саланга, то сейчас любые домыслы и версии могут иметь место. Говорят, что расследование все-таки было, но оно было засекречено. С меня в полку дознаватель спустя месяц брал объяснительную по обстоятельствам случившегося, которую я писал собственноручно. Что с ней стало потом я не знаю, он говорил, что если будет уголовное дело, то меня могут вызвать на суд. Но про суд я ничего не слышал. По закону родственников погибших должны были бы уведомить о результатах, если бы суд состоялся. Скорее всего трагедию в туннеле списали на несчастный случай или диверсию врагов». Черных Игорь Анатольевич. Служил в Демократической Республике Афганистан, провинция Парван-Баграм с апреля 1984 по октябрь 1985 гг. В 781 отдельном разведывательном батальоне. Разведчик 1 класса, десантник. Имею ранение и контузию. Награждён боевыми наградами. 
|
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
