Ограниченный контингент
Автор:
Громов Борис
Задолго до войны
И верь, что родная Волга дала тебе силы надолго.
Родившись на берегу великой русской реки в самый разгар Великой Отечественной, о страшных годах минувшей войны я знаю лишь по книгам и рассказам. Но судьба распорядилась так, что на мою долю выпало участие в другой, не менее жестокой и трагической, афганской войне.
Моя военная жизнь началась в 12-летнем возрасте. В 1955 году я поступил в Саратовское суворовское военное училище. Это же училище в 1953 году окончил и Алексей, мой старший брат. До сих пор помню чувство зависти и восхищения, с которым я смотрел на его красивую форму.
В суворовском военном училище я получил хорошее образование. У нас работали опытнейшие преподаватели, которые стремились не только дать знания по своим предметам, но и воспитать нас настоящими офицерами.
Помимо школьной программы в расписании были уроки бальных танцев, эстетики, музыки, истории искусств. Но больше всего нам нравились, естественно, военные дисциплины — строевая подготовка, стрельба, занятия на стадионе.
Один день в неделю все в училище говорили только на английском языке. От подъема и до отбоя. Это правило касалось всех — и начальника училища, и суворовца-первогодка. Разумеется, то и дело возникали анекдотичные ситуации. Не каждый преподаватель владел языком, поэтому некоторые из них, в основном пожилые люди, пользовались разговорниками. На первых порах мы тоже по-английски говорили с горем пополам, но чувство юмора нас всегда выручало.
Мне до сих пор непонятно, на каком основании в 1960 году было принято решение о расформировании, а по сути дела, о разгоне нескольких училищ, в том числе и Саратовского, в результате чего в стране осталось только шесть СВУ. Нашу роту перевели в Калинин. Последние два года мы учились там.
Я воспитывался в семье, где главой дома был дед, Дмитрий Федорович Лебедев. Он родился в прошлом веке и прожил ровно 80 лет. Закончил юридический факультет Московского университета. В то время занятия еще проходили в старом здании университета, недалеко от Манежа. Получив образование, он вернулся в свой родной город Кузнецк, что в Пензенской области, и начал работать. Дела его шли неплохо, хотя и зажиточным деда назвать было нельзя. Юридическая практика позволяла сводить концы с концами. Там же он женился на Елизавете Анатольевне, моей бабушке. Она окончила гимназию в Кузнецке. Оба достаточно хорошо знали французский, что по тем временам не было редкостью в России.
До революции у них появилось два сына и дочь, моя мама.
Я не могу сейчас точно сказать о причине, но в конце тридцатых вся семья переехала в Саратов. К этому времени, в 1935 году, родился мой старший брат, Алексей, а в 1940-м, уже в Саратове, средний — Сергей.
Дед был очень недоволен тем положением, в котором оказался после революции. Прежде всего потому, что, за исключением короткого промежутка времени, был вынужден работать не по специальности. А она ему очень нравилась. И даже когда заходила речь о будущем внуков, он всегда настаивал на том, чтобы мы стали юристами. Тем более что в Саратове можно было получить специальное образование. Сам же он работал, сколько я себя помню, старшим бухгалтером на Приволжской железной дороге. После войны, как и все железнодорожники в то время, он получил воинское звание «младший лейтенант» и постоянно ходил в военной форме.
Насколько я могу судить, в молодости он был довольно высоким и почему-то походил на кавказца, хотя к Кавказу в нашем роду никто отношения не имеет. Носил усы и огромную шевелюру.
Они с бабушкой были страстными театралами. Так что свою любовь к театру я все-таки унаследовал от них. Несмотря на то, что Саратов считают провинциальным городом, в нем работало четыре театра — оперы и балета, драматический, ТЮЗ и кукольный. Каждое лето приезжали на гастроли театры из других городов. Я даж ... Читать дальше »
Категория: Проза | Просмотров: 438 | Добавил: NIKITA | Дата: 04 Ноя 2015 |
|
Сергей Скрипаль, Геннадий Рытченко
Обреченный контингент
От авторов:
Солдаты и офицеры, обильно поливая раскаленную землю своей кровью, лезут через минные поля, чтобы захватить стратегически важное селение. Кишлак взят, но вскоре в клочья разорванный полк вынужден уйти с захваченной территории… Это книга о величайшем взлете человеческой души, о том, что пережили, выстрадали и вынесли из той войны обыкновенные парни. Книга поражает своей правдивостью, откровенностью, простотой и в то же время красочностью изложения.
Вступление
Вот и ты, сыночек!
«Во Путивле на забрале
Ярославна рано плачет...»
Сыночек! Сынок родился! Ой, какой же ты маленький! Страшненький, красненький! Да нет же, нет, самый красивый! Самый лучший из всех людей на белом свете!
Дети громко плачут и кричат, а ты радостно кричишь и кривишь губочки в улыбке. Счастливой, долгой жизни тебе, сыночек мой! Любимый мой!
* * *
Это птички, сынок, это кошечка. Не бойся, радость моя! Не бойся, погладь ее. Жалей, береги все живое, маленький мой! Заступайся за них. Они слабые и беззащитные перед человеком. Заклинаю тебя! Помни об этом.
* * *
Отпускай, отпускай мамину ручку, сынок. Это детский садик. Это твои товарищи, твои подружки, солнышко мое. Береги друзей, хороший мой, и тебе с ними всегда будет хорошо. Иди к ним, маленький мой!
* * *
Учиться в школе нужно хорошо, сынуля. Не балуйся, не шали, слушай, что будет говорить учитель. Запоминай все, чему учат. Будешь умным, хорошим человеком, золото мое. Какой ты послушный и старательный у меня!
* * *
Повязывай галстук, сыночек мой, вот этот, папин. Он не очень новый, но так тебе идет! Выпускной вечер – последний день в школе. Какой ты взрослый! Красивый! Какая у тебя замечательная девочка, счастье мое!
* * *
Служи с честью, сыночка. Выполняй свой долг. Делай то, чему офицеры учат. Помни, что мы ждем тебя и твои письма. Любим тебя и тревожимся о тебе. Помни, что мы беспокоимся о тебе и днем и ночью, единственный мой!
* * *
Вот и ты, сыночек мой! Как же это, кровиночка моя? Почему ты?! Почему тебя?!
Как возмужал! Как похудел, милый мой! А это что? Морщинки?! Какое солнце тебя сожгло, мальчик мой? Прядь седая в волосах твоих. Молчишь, не смотришь на меня? Это я, твоя мама! Сы-но-че-е-к!
Какие красивые цветы принесли твои друзья! Твои любимые – тюльпаны... Только не красные, черные. Как горько мне, любимый мой! Около тебя твои друзья стоят, знакомые и незнакомые люди, скорбно головы опустили, понурились, вспоминают голос твой. Как они любили тебя за веселый, добрый характер. Любовь моя! Что с тобой сделали, сыночек мой! Думала надеть белое свадебное платье девушка твоя, а стоит в черном, траурном. Окаменела от горя и даже плакать не может о тебе, родной мой, только стонет тихонько.
Сколько наград у тебя, сыночек мой! На красных бархатных подушечках несут их твои товарищи. Хорошим солдатом, хорошим товарищем ты был, солнышко мое, если плачут мужчины от того, что нет тебя с ними, если, целуя руки, говорят мне: «Мама!».
Как же ты мог оставить меня одну, сыночек мой! Что же буду здесь одна делать, зачем жить мне теперь?
Какой добрый, ласковый ты был. Как старался помочь всем!
Сыночек мой! Закатилось солнце мое! Погас свет в глазах моих! Нет тебя больше со мной. В душе моей тьма черная. Соколик мой. Сломаны крылья твои. Не летать тебе высоко. Не видать тебе синего неба, радость моя. Навсегда оборвали твой веселый смех.
Нет! Нет, не уносите, не засыпайте! Дайте мне еще побыть с моим сыночком.
Оставьте меня! Оставьте, пустите к нему!
Сынок, сынок, сыночек мой!
Не хочу, не могу без тебя. Солнце мое. Радость моя. Счастье мое.
Отдав последние почести, расправив ленты на венках, солдаты разрядили автоматы, молча погрузились в автобус. Ушли друзья с клад ... Читать дальше »
Категория: Проза | Просмотров: 471 | Добавил: NIKITA | Дата: 03 Ноя 2015 |
|
Николай Кикешев
«Встань и иди.
(...из чулана)
Афганская эпопея спецназа ГРУ. В джелелебадский батальон спецназа капитан Григорий Боков прибыл в середине апреля 1984 года на должность начальника штаба. На штабиста Григорий был мало похож: рослый, широкой кости, физически сильный, с повадками армейского разведчика, готового в любой миг к встрече с опасностью. Русые жесткие волосы, глубоко посаженные глаза с прищуром выдавали в нем казачью кровь... Оформив документы на боевой выход группы старшего лейтенанта Щебнева, Боков зашел с ними на подпись к комбату: – Товарищ майор, разрешите и мне сходить в засаду. Пора самому попробовать хлеб разведчика. Зубов одобрительно посмотрел на него, ответил: – Скажи прямо: решил отметить день рождения по-афгански? Если память не изменяет – завтра двадцать восемь стукнет? – Точно так, – ответил Григорий. Ему польстило, что комбат запомнил и такую дату в биографии своего начштаба. – Хорошо, пойдешь стажером у Щебнева. Не смотри, что взводный. Вадим – опытный разведчик. У него есть чему поучиться. Решение комбата несколько расстроило, но Григорий постарался не подавать виду. «Все нормально, – подумал он с иронией. – Иди и в засаде доказывай, что ты старше по званию, а значит, умнее. Амбиции тут ни к чему». Покончив с бумагами, тут же направился в казарму первой роты, переоборудованную на скорую руку из складского помещения. Взвод Щебнева уже переоделся в зеленую форму царандоя. Но многих солдат можно было принять за афганцев лишь с очень большой натяжкой: демаскировали белесые брови, выгоревшие до пшеничного цвета усы. У Щебнева блеклая растительность тоже сильно выделялась на продолговатом, черном от загара лице. Выслушав доклад, Григорий потрогал недорогое грубое сукно мундира, в котором поджарый стройный взводный выглядел несколько мешковато, спросил: – Маскарад этот зачем? – Это мы под «зеленых» косим, – ухмыльнулся тот, – все хотим кого-то убедить, что с «духами» воюют правительственные войска, а мы здесь пляшем гопака и чиним трактор местный. – Заметив на лице Григория некоторую растерянность, он тут же снисходительно добавил: – Да вы не волнуйтесь, товарищ капитан, мы вас мигом переоденем. Этого добра у нас навалом. Обычное дело. Соберем, что надо. – Он оглянулся, зычно крикнул: Иванов, ходи ко мне! С помощью солдата Боков переоделся в новенькую форму и начал собирать все необходимое для боя, стремясь унять мелкую противную дрожь в руках. Она появлялась каждый раз, когда принимался за рискованное дело, как у спортсмена перед стартом. А тут не старт – первый бой. И чем он закончится – никому не ведомо. В ящике с боеприпасами рука инстинктивно потянулась к пулеметным рожкам. «Они хоть и тяжелее, зато патронов больше», – подумал он и начал распихивать пластмассовые магазины по карманам нагрудника. Еще один боекомплект положил в десантный рюкзак. Лишь когда рассовал по кармашкам гранаты, успокоился, ощутив тяжесть металла. В этой своей ненасытности он ничем не отличался от всех новичков. Собираясь в бой, они мыслят верно: чем больше прихватил патронов, тем выше вероятность вернуться живым. Хотя в афганской войне, без передовой и тыла, действовали свои законы, и можно было погибнуть, даже не выходя за территорию части, от разрыва реактивного снаряда или метко пущенной с гор душманской пули. Война шла по всей стране в самой гуще народа и только по ей ведомым законам. Кто друг, а кто враг – понять было трудно. Очень часто бывшие враги становились друзьями, а товарищи по оружию – противниками. Рядом с Григорием экипировался рядовой Иванов. По тому, как солдат косил глаза, наблюдая за действиями бывалых сослуживцев и стараясь даже в жестах подражать им, как не очень ловко снаряжал магазины, нетрудно было догадаться: он тоже идет в свой первый бой. В район засады группа прилетела на двух вертолетах. Сквозь свист лопастей Григорий сразу различил дробный стук крупнокалиберного пулемета. Чаще и сильнее забилось сердце. Но волнение было напрасным: мятежники строчили не по вертолетам, а по кишлаку, прилепившемуся к подножию крутой горы. – Это Наранг, – пояснил Щебне ... Читать дальше »
Категория: Проза | Просмотров: 3349 | Добавил: NIKITA | Дата: 02 Ноя 2015 |
|
Александр Лутковский (Зигцар).
Воспоминания бывшего военного лётчика об афганской войне.
29 июля 2006 года в Москве, на Патриаршем мосту - перед храмом Христа Спасителя состоялась встреча бывших сокурсников - Анатолия Захарова и Александра Лутковского (Зигцара). Они не виделись со дня выпуска (18 октября 1975 года), то есть более 30 лет.
Войны – характерная черта ХХ-го века. Сколько же их было? И в этой зловещей коллекции войн ХХ-го века лично для меня особое место занимает «Афганская война» - непонятная и до конца не понятая. Да и статус войны эта «война» получила не сразу. До сих пор тех, кто там побывал, официально называют участниками «афганских событий», или воинами-интернационалистами, проходившими службу в составе ограниченного контингента советских войск. А удостоверение, подтверждающее участие в афганской войне называется просто «Свидетельством о праве на льготы».
Некоторые люди, особенно представители старшего поколения, - считают, что настоящая война у нас была только одна – «Великая Отечественная», и настоящие участники войны – это те, кто воевал, защищая Родину от врагов. Именно поэтому, иногда в сторону «Афганцев» можно услышать выкрики, типа: «Мы вас туда не посылали!» И, действительно, - в этом смысле справедливая война у нас была только одна, не считая войны гражданской.
Мы знаем, что за победу в Великой Отечественной войне заплачена высокая цена десятками миллионов человеческих жизней. И, трудно говорить на эту тему, зная, об этом. Но я твёрдо убеждён и в том, что любая война, где бы она ни велась, – это всегда война - «настоящая». И трудности, и опасности, и пули, и ранения и смерть, – настоящие на любой войне. И я солидарен здесь с мнением Владимира Высоцкого. Во время своих концертов в перерывах между песнями, он говорил, рассуждая о войне, примерно так: «…не так уж важно, через что прошёл человек, а важно то, как он относился ко всему происходящему с ним и вокруг него». И, если человека, который прошёл даже через самое пекло войны, не коснулась чужая боль, и не оставила в его душе никакого следа, - значит, все испытания для него были напрасными. В этом смысле «войны» идут постоянно и внутри самого человека за торжество сил Света. Выиграть каждую такую «войну» внутри себя, - значит стать добрее, чище и лучше.
А на счёт выкриков о том, что нас туда никто не посылал, - это всё выдумки тех, кто хочет оставаться безучастным в решении проблем для пострадавших на Афганской войне. Мне хорошо известна судьба моих бывших сослуживцев, которые в своё время в открытой форме отказывались от поездки для оказания «помощи» дружественному афганскому народу.
«Афган»… - этим словом называют афганскую войну те, кому пришлось на ней побывать. Именно поэтому участники афганских событий, или воины-интернационалисты, - называют себя «Афганцами». Среди «Афганцев» день ввода войск в Афганистан - 27 декабря негласно называется датой «без отметки на календаре». Ну, а день 15 февраля 1989 года, конечно же, - отмечен, как «день вывода советских войск из Афганистана».
Почему я оказался на войне, и чем я там занимался?
Моя профессия называется «Воённый лётчик». И, поскольку в этом сочетании слов присутствует слово «Военный», то однажды я и оказался там, где и полагается быть «военному» лётчику, - то есть на войне. Это, конечно же, шутка, но, - как видите, - в ней есть своя доля правды.
Среди военных лётчиков существует разделение на боевых лётчиков и на тех, кто обеспечивает боевые действия. Но, несмотря на такое своеобразное деление, - полёты обеих категорий лётчиков засчитываются как боевые. На вой ... Читать дальше »
Категория: Проза | Просмотров: 1141 | Добавил: NIKITA | Дата: 01 Ноя 2015 |
|
Груздев Сергей Фёдорович
Послание ниоткуда
Они служили в одной эскадрильи : два военных лётчика первого класса, два капитана. И было им всего ,( а может уже) по 33 года самый расцвет сил в военно - воздушных силах, когда всё знаешь и всё умеешь.
Лейтенант, когда приходит из училища, ничего не знает и ничего не умеет или знает не то, а умеет не так (да простят меня инструктора и преподаватели), он просто лётчик без класса. В кармане Диплом об окончании какого - нибудь ВВАУЛ (высшего военного авиационного училища лётчиков), где в графе военная специальность значится : лётчик - инженер, ему до лампочки , что тире, между лётчик и инженер, это пока минус, он - то уже Ас .
Вот она СВОБОДА !!! : ни тебе экзаменов, ни зачётов, ни сессий, нет больше этих зануд отцов -командиров, в руках новенькое Удостоверение личности офицера, личный номер (железная пластинка, которую он повесил на шею ), предписание к новому месту службы и куча денег по курсантским меркам . Молодой, здоровый, в парадной форме с "золотыми" погонами, "птички" в петлицах, на груди "ромбик" и значок классной квалификации, где пока стоит БК (без класса) но он горд, как горец, на кривой козе не подъедешь. Такой вот "орёл" прибывает в часть и идёт представляться командиру (по случаю прибытия к новому месту службы), тот посмотрит на него " тёплым отцовским" взглядом и скажет:
- Будешь летать на Ми -24 оператором и забудь чему тебя в бурсе учили , начнём всё по новой , по настоящему учиться летать и воевать.
Сникнет лейтенант: опять учиться !, но ничего не поделаешь, знал на что шёл, хотя нет - не знал и даже не предполагал (романтика влекла) .Но вот пролетели два года службы и он уже старлей, на погонах три звезды, на груди 3-й класс, уровень - всё знает, но не всё умеет и с улыбкой вспоминает свои первые дни в части. Еще через два года - капитан: всё знает и всё умеет четыре звезды и 1-й класс, если не дурак и летчик от бога. Дальше хуже - майор: всё умеет, но не всё уже знает.
Подполковник - в общих чертах, но в курсе всего, полковник - знает где расписаться, а генералу и расписываться не надо - у него адъютант и клише (шутка ) у лётчиков и маршалы летают. Сергей и Алексей всё знали, и всё умели, летали днём и ночью, в простых и сложных метеоусловиях только на разных типах вертолётов. Сергей был командиром звена на "мимино", так лётчики прозвали маленький транспортный вертолёт Ми -2 , а Алексей на аппарате посерьёзней - вертолёте огневой поддержки Ми- 24 по прозвищу "крокодил". Они стали друзьями с первых дней знакомства, оба разбирались в машинах, любили рыбалку, футбол и в выходной расслабиться. Служба проходила, как и во всех военно - воздушных силах огромного, нерушимого СОЮЗА 80-х годов , согласно плана Боевой и политической подготовки . Дни предварительной подготовки к полётам чередовались с лётными сменами и парковыми днями ( парковый день это не в парке погулять, а работы на авиационной (или личной) технике). Трёхразовое питание в лётной столовке (война войной, а обед по распорядку), куча разных шмоток и лётных, и пехотных ( вещевое довольствие ), а денежное довольствие (это зарплата ) день в день, 13 -го числа каждого месяца малый "день авиации" .Выходных официально было два (по постановлению правительства ), но в армии всё через... как - то не так, субботу обозвали ПХД ( парково - хозяйственный день ) и разрешили привлекать 25% личного состава. Местные главари двойку превратили в семерку, и получалось, почти вся эскадрилья целый день изнывала от безделья, ведь работы на авиационной технике были запрещены. Чего только ни придумывали, как ни ухищрялись отцы- командиры (особенно "замполит"), чем занять народ, всё было напрасно. К обеду эти ПХД выливались в коллективную расслабуху: спиртик, водочка, винцо полировалися пивцом, всё как у людей водка без пива - деньги на ветер, а в понедельник "разбор полётов". Потом опять тишь да гладь, пока какой - нибудь "ас" не грохнет аппарат об землю так, что кабина в одну сторону хвост в другую, но все живы - значит грубая посадка. Технари соберут из кусков ... Читать дальше »
Категория: Проза | Просмотров: 512 | Добавил: NIKITA | Дата: 29 Окт 2015 |
|
|