Сергей Калита
АЙТЫКГЮЛЬ.

Озорная, весёлая, смелая,
в старом платьице до земли,
длинноногая, загорелая,
приходила к нам из Пхамли.

Лепетала смешно и забавно,
вслед за нами играя в слова.
Была чистой, как синева,
и стройна, как в предгории травы.

«Шурави», «ташикор» - мы учились
понимать немудренный язык.
С ней солдатским пайком мы делились,
доверительно звали Айтык.

А вчера не пришла. Мы узнали:
ночью «духи» прокрались тайком
и Айтык на куски искромсали,
и сожгли её маленький дом.

И за что? Что ходила к «советским»,
брала хлеб с окровавленных рук.
Было детство каким-то недетским –
из сомнений, страданий и мук.

Мы застыли, сраженные вестью.
Всё не верилось – трудно понять!
И пылали, бесправные, местью –
был приказ: в бой с врагом не вступать.

Мы рыдали тайком от комбата.
Он любого презрел бы: «Мужик!».
Были в чем-то и мы виноваты,
что погибла так наша Айтык,

озорная, веселая, смелая…