АЛЕКСАНДР ЕЛЬЦОВ


АФГАНИСТАН: БАКШИШ НА ПАМЯТЬ



    «Бакшиш» на языке фарси -  подарок. В качестве его я до сих пор бережно храню маленький металлический осколок мины, порезавший мне ватную куртку во время боевой операции под Гератом. И эти записки – только ос-колки моей более чем двухлетней службы в беспокойной южной стране.
   Наверное, главное для журналиста, где бы он ни находился, - это канал связи. Телеграф, телефон, самолет, другое, что поможет передать мате-риал в редакцию… С  афганской войны, называемой еще неизвестной, нам, видимо,  так и не удалось донести и опубликовать все, что мы узнали там. И сегодня уже память ищет с далекими восьмидесятыми годами двадцато-го века канал связи.


1.
О РОЛИ И МЕСТЕ КОРРЕСПОНДЕНТА
   Первым, кого я встретил, прибыв корреспондентом – организатором в январе 1985 года в Шинданд, где базировалась 5-я гвардейская мотострелковая диви-зия, был мой однокурсник лейтенант Натиф Гаджиметов. Он служил здесь, на самом западе Афганистана, уже полтора года, и вид боевого товарища меня, мягко говоря, не обрадовал. Он встречал меня на крыльце солдатской многоти-ражки «Гвардеец», опираясь на костыли. Левая нога бравого лезгина была за-гипсована под самый пах.
   Мы обнялись и, упреждая все вопросы, Натиф молча протянул мне вырезку из одной столичной газеты. Побывавший здесь с месяц назад московский, а значит старший, военный коллега писал: «…бронетранспортер агитотряда подорвался. Хорошо, что командир и водитель находились впереди салона, а мина угодила под одно из задних колес, и никто не пострадал».
- Ну и что? – довольно вяло поинтересовался я.
Но ведь там же был я! – по-кавказки внезапно и зло, сам, как нежданный фугас на пути, взорвался Натиф. – В салоне, над этим самым растреклятым колесом. И как он меня не заметил? Сам упрашивал взять его с собой, и на тебе…
   Я легко представил, как мой товарищ недели две сопровождал маститого журналиста, оберегая того от каждого неверного шага на войне, внимал каждо-му слову… И такая черная неблагодарность!
   За два года Натифа трижды представляли к ордену. Получил же он (как нац-кадр?)  лишь медали «За отвагу», «За боевые заслуги. Не в пример столичному верхогляду, случалось, в бою заменял убитых командиров и управлял подраз-делениями. Конечно, он вполне заслуживал хотя бы строчки в центральной прессе. Для южного человека это важно.

РУКУ, НОГУ ОТОРВЕТ, – СЧИТАЙ, ПОВЕЗЛО!
   Не рисковать. Не ходить с разведкой. На боевых операциях не соваться даль-ше командного пункта дивизии… «И никаких « зеленок!» – срываясь на крик, инструктировал меня высокий начальник в штабе соединения.
   Тогдашний же редактор «Гвардейца» майор Александр Ерошенко сразу же при знакомстве с какой-то странной настойчивостью стал предлагать мне свой маскхалат с…размазанными по плечу  чьми-то засохшими мозгами.
   - Руку, ногу на операции оторвет, – считай, повезло! – яро убеждал он, пере-веденный после полутора лет службы в Афганистане из баграмской солдатской многотиражки сюда на повышение. – А я уж в пустыню и горы больше не пой-ду. Хватит, свое отдал.
   По его словам, боевую одежду он испачкал в ущелье Панджшер, когда брал интервью у очередного бойца. Душманская шальная пуля попала несчастному прямо в голову.
   Подарок я так и не принял. Но на боевую операцию скоро пошел. С развед-кой. В самую «зеленку», то есть в зеленую зону Герата.
   Почти одновременно с этим получил свой орден Красной Звезды мой редак-тор.

ЦЕННАЯ МИШЕНЬ
   Обидно, но писать о войне, находясь в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, в солдатской многотиражке строго запреща-лось. Цензура свирепствовала.  «Добро» давалось лишь на освещение хода боевой учебы.
   После разгрома очеред ... Читать дальше »