Настоящие солдаты.

Не помнили такого даже старики -
Готовые к своей последней схватке
Они стояли, зубы сжав и кулаки,
В руках зажав саперные лопатки.

Закат уже спускался над горой,
Последний луч светил на поле боя.
Он освещал не вынесших тот бой,
Из выживших остались только двое.

Запёкшаяся кровь на лицах и телах,
Тельняшки порваны, патронов не осталось,
Их взять душманов рота не смогла,
Как ни хотела, как и не старалась...

Они стояли рядом, двое пацанов,
С глазами цвета неба над горами.
И каждый в бой уж броситься готов,
В последний свой, хоть с голыми руками.

Душманы вокруг них сошлись кольцом,
Пророка восхваляя и Коран,
И моджахед с обветренным лицом
Сказал вдруг своим воинам : Харам!*

Нельзя! Они сражались за отца,
За братьев и сестер, за свою мать.
Они свой долг отдали до конца,
И это Воины! Нам грех их убивать!

Они парням бинтом перевязали раны,
Еды им дали и оставили запас воды.
Дорогу к нашим показали им душманы,
А сами скрылись, как смывает дождь следы.

Среди врагов, подчас, бывают исключения,
И наш солдат всегда солдатом остаётся.
Ведь кто-то вечно прозябает по течению,
А кто-то  на века героем остаётся!

*Харам (в переводе с дари) - запрещено, грех

Дембелям 1986 года.
Андрей  Рождественский
Мы на "дембель" улетали в декабре,
Кто на "Аннушке", а кто-то и на "ТУшке".
И вставало солнце рано на заре,
В путь сопровождали нас вертушки.
 
Поднимаясь на заветную версту,
Тепловые отстрелив свои ловушки,
Самолёты набирали плавно высоту,
И держали курс к Ташкенту или к Кушке.
 
И встречала нас советская земля,
Даже воздух здесь другой, как-будто дома!
И Ванюшка - мой единственный земляк,
Целовал взасос плиту аэродрома.
 
На таможне моложавый особист
Про оружие спросил и про наркотики,
Колыхался на ветру акций лист
И, напившись молока, урчали котики.
 
Мы на "дембель" улетали в декабре,
Покидая ту страну, где воевали...
Дома встретили деревья в серебре,
И родители, что нас 2 года ждали.
 
За накрытым праздничным столом
Вспоминая нашу службу за рекою,
Третий тост мы стоя молча пьём,
Видно, в наших душах нет покоя.

Андрей  Рождественский
85-й, Кандагар, жара,
В кишлаке ревел незримый ослик.
Линия пунктирная от "трассера"
Разделила жизнь на "до" и "после".
 
Что ж, наверно, так судьбой предрешено,
Видно - на "орла" легла монета.
Всё случилось, будто бы в немом кино,
Я живой, ну а Серёжки нету...
 
Пуля весом в 9 злополучных грамм
В грудь попала, сердце разрывая.
И глаза закрылись. Больше по утрам
Не услышит ухо звон трамвая.
 
Неба синь, кругом расплавленный песок,
Крик орла в горах над Гиндукушем.
Не ко времени уже седой висок,
Пульс по венам бьёт холодным душем.
 
Прошло с тех пор почти уж 30 лет,
Но память часто в горы возвращает.
Мы помним всех, кого сегодня нет,
Они с небес нас, грешников, прощают.

Валентина Дорожкина .
                     
Афганистан - это память и боль
 Где только нет сынов твоих, Россия!
Они сражались, побеждая зло...
В Отечественной скольких покосило,
В войне афганской сколько полегло?!
Пусть не сопоставимы эти войны,
И не сравнима численность потерь,
Но сыновья отцов своих достойны.
Они лежат в одной земле теперь...
Какая вера и какая сила
Их повела в последний смертный бой?..
Между Афганистаном и Россией
Лежит пространство под названьем БОЛЬ.
Она с годами - нет, не утихает:
По всей земле убитые кричат!
И зарево кроваво полыхает
Над братскими могилами солдат...
Оставшиеся будут неустанно
Бессмертный подвиг молодости славить...
Между Россией и Афганистаном
Лежит пространство под названьем
ПАМЯТЬ.

Кандагар, ДШБ. Тяжёлая работа
Слова: Илья Модестов 
Исп.: Илья Модестов 
                             
Не хочется мне истории рассказывать про Афган,
Мне надоели кликуши, которые не были там.
Тем, кто войны не видел, не надо гневить бытиё,
А кто работал по теме, тот знает дело своё.
 
Кто-то ходил зелёнкой, кто-то на точке жил,
Кто-то летал в вертушке, а кто-то брагу глушил.
Одни на пустыне прели, другие мёрзли в горах.
АКа как бы сросся с телом, мозоль от курка в руках.
 
Всяк знает свои расклады - пехота, танкист, сапёр.
Свои вездесущие байки расскажет даже каптёр.
Что вам рассказать, не знаю, работал я в грязном цеху,
Но биться с моим батальоном я не желал бы врагу.
 
Нашу задачу мы знали, и, если верить молве,
Свои же нас уважали, а духи боялись вдвойне.
Мы были нормальные парни, которые слову верны.
Свою боевую работу мы делали для страны.
 
Мы не гнушились замесом, за нас всё решал приказ,
Присяги слова подписали, так что вы хотите от нас?
Все изреченья правдивых, о том, что убийцы мы
Отдайте вы в пользу бедных или засуньте в штаны.
 
Здесь пафоса нет никакого, не будем нервы трепать.
Я не прошу вас влюбляться, я просто прошу уважать.
Если кто-то работает в горячем цеху у страны,
Я предложил бы вам радость, что в этой работе не вы.
 
Одно я скажу и отвечу за слово перед любым,
Что каждый десант был первый, хоть числился и вторым.
Не хочется время тратить на вечную оду себе,
Жизнь разную кашу варит, не думая о молве.
 
Но всё-таки сердце защемит и дрожь пробежит по спине,
Если я где-то услышу слова "Кандагар, ДШБ".