"Хочешь знать, что будет завтра - вспомни, что было вчера!"
Главная » 2019 » Ноябрь » 16 » Необыкновенная судьба поэта Александра Карпенко
05:20
Необыкновенная судьба поэта Александра Карпенко
Необыкновенная судьба поэта Александра Карпенко
Вячеслав Огрызко

Александр Карпенко — поэт, прозаик, эссеист, ветеран-афганец. Член Союза писателей России, Союза писателей XXI века. Закончил спецшколу с преподаванием ряда предметов на английском языке, музыкальную школу по классу фортепиано. Сочинять стихи и песни Александр начал будучи школьником. В 1980 году поступил на годичные курсы в Военный институт иностранных языков, изучал язык дари. По окончании курсов получил распределение в Афганистан военным переводчиком (1981). В 1984 году демобилизовался по состоянию здоровья в звании старшего лейтенанта. За службу Александр был награжден орденом Красной Звезды, афганским орденом Звезды 3-й степени, медалями, почетными знаками. В 1984 году поступил в Литературный институт имени А. М. Горького, тогда же начал публиковаться в толстых литературных журналах. Институт окончил в 1989-м, в этом же году вышел первый поэтический сборник "Разговоры со смертью". В 1991 году фирмой "Мелодия" был выпущен диск-гигант стихов Александра Карпенко. Снялся в нескольких художественных и документальных фильмах. Живет в Москве.

Часть1. РАЗГОВОРЫ СО СМЕРТЬЮ

Как это ни парадоксально, сегодня очень популярно творчество многих сотрудников самых засекреченных советских спецслужб, но почти ничего не известно о песнях наших военных советников (в афганской армии их называли мушаверами) и прикомандированных к ним переводчиков (тарждоманов). Дело не в том, что они действовали более скрытно, чем даже разведчики.

Как правило, эти люди редко встречались вместе в больших офицерских компаниях. Обычно их коллектив состоял из двух-трёх советников, прикреплённых к какому-нибудь батальону или полку афганских вооружённых сил, и одного-двух переводчиков. Вот основная аудитория, в которой звучали песни мушаверов. К этому надо добавить, что, во-первых, в полном составе, все вместе, советники могли собираться крайне редко, , а во-вторых, на долю советников, особенно батальонного и полкового звена, гораздо чаще вступавших в боевые соприкосновения с душманами, чем офицеры из подразделений советской 40-й армии, приходилось и больше всего потерь. Так, судя по воспоминаниям бывшего советника начальника Главного политуправления афганск4их вооружённых сил генерал-лейтенанта Василия Заплатина, «ещё до ввода войск в ДРА погибли 5 военных советников, а в годы войны погибли 190 военных советников и переводчиков и 664 были ранены». Поэтому не удивительно, что многие песни дошли до нас не в авторских вариантах, а в чьих-то воспоминаниях, в чужих и достаточно вольных пересказах, в каких-то отдельных фрагментах.

К счастью, военному переводчику Александру Карпенко повезло, он остался жив. В Афганистан Карпенко был направлен в августе 1981 года, сразу после окончания курсов при Московском военном Институте. Уже на второй день пребывания в Кабуле он прямо по свежим впечатлениям написал своё самое первое «афганское» стихотерпение – про «Машину времени». Девятнадцатилетнего поэта поразило: «Я взлетел в родном, двадцатом веке – грохнулся в четырнадцатый век». Эти строки можно было воспринимать как точный образ или красивую метафору, поскольку взгляд европейца действительно усматривал в улочках афганских городов какие-то, известные по историческим романам, средневековые облики, ибо Афганистан пользовался совсем другой системой летоисчисления.

В Кабуле Карпенко определили переводчиком («тарджоманом», как говорили сами афганцы, в десантную бригаду правительственных войск. Впрочем, десантной бригада считалась условно, поскольку никто из её состава не имел даже парашюта. В основном афганские десантники занимались прочёсыванием окрестностей. Непосредственно в боях «тарджоман» участвовать в принципе не должен был. Обычно во время боевых операций афганцы старались БТРы с советскими офицерами оставлять в каком-нибудь относительно безопасном месте. И, пока афганские правительственные войска осматривали подозрительные районы, , переводчик слушал по рации и переводил для нашего советника сообщения о передвижениях воинских частей, о найденных складах боеприпасов, о захвате в плен мятежников и другую информацию.

Больше всего Карпенко боялся, что может оказаться профессионально непригодным. Всё-таки одного года для изучения фарси было маловато. Как правило, афганцы говорили очень быстро, и Карпенко часто приходилось их останавливать и переспрашивать. Это не всегда нравилось афганцам. Нередко это обстоятельство раздражало и наших советников.

Самое большое удовольствие Карпенко получал, когда эфир по каким-то причинам надолго замолкал. В таких случаях он доставал их походной сумки книги. Как признавался поэт, Кабул ещё в первые дни знакомства с ним поразил его обилием хорошей литературы на русском языке. Особенно обрадовался выпускник переводческих курсов, когда, хоть за границей, смог купить томик Брюсова и роман Моэма «Луна и грош». Правда, Брюсов сразу был оставлен на кабульской квартире, серьёзные стихи – не для чтения в походных условиях. А Моэм сопровождал Карпенко во всех выездах, пока книга не сгорела в одной из операций, вновь книга «Луна и грош» попала к нему лишь несколько лет назад, подарили ветераны войны во Вьетнаме. Но временами никакое чтение не шло. Совсем другое было настроение. На ум приходили новые поэтические строки.

Слагать стихи и песни Карпенко стал ещё в школьные годы. Одно время он писал в основном о футболе. Однако поисками музыки, по его признанию, себя не утруждал. Обычно сочинял под готовые мелодии, особенно часто использовал мотивы Высоцкого. Но по мере взросления Карпенко стал обращаться и к серьёзным темам. Уже к девятнадцати годам он написал поэму о Сирано де Бержераке.

Подорвался Карпенко неожиданно, буквально через два с половиной месяца после прибытия в Афганистан. Как потом вспоминал: «…самого момента взрыва я не помню – просто провал, всё исчезло. Мы сопровождали колонну с продовольствием, и мой БТР подорвался на мине. Мы шли в колонне четвёртой машиной. В тот день я был невыспавшимся, сидел, кемарил, потом всё исчезло… Мне крупно повезло. Во-первых, сидел достаточно близко от люка, сразу за командирским сиденьем, над которым – люк. Бэтээр – вообще сложная машина, там много люков, но, если ты от него далеко… Меня всё же вытащили… А тех двоих, которые сидели за мной, дальше от люка, - не вытащили, там сплошной огонь был, невозможно было вытащить. Вначале, отчего все, кто был в машине, потеряли сознание, - сильный удар снизу, сам взрыв мины, а потом стала гореть солярка, рваться боекомплект… Уже потом, при операции на лёгких, оттуда вытащили много гари, всё это попало в лёгкие. Но меня всё же вытащили оттуда и (снова везенье!) бросили в горящей одежде в жижу рисового поля, потом завязалась перестрелка. На мне горела одежда, ботинки сгорели совсем, штаны, волосы».
И потом ещё три долгих года лучшие военные врачи боролись за жизнь Карпенко.
Сага о поэте-афганце Александре Карпенко
Вячеслав Огрызко
Часть 2. ТРЕТЬЯ СТОРОНА МЕДАЛИ

В госпитале Карпенко впервые услышал записи «каскадёров».
- Больше всего меня поразил Юрий Кирсанов, - признавался мне в одну из встреч Карпенко. – Его песни пленили меня мелодизмом и лиризмом. Я тогда не знал, что многие кирсановские тексты – переделки песен времён Великой Отечественной войны. Когда мне эта деталь открылась, то я сразу почему-то к записям «каскадёров» стал спокойней намного относиться. На мой взгляд, у «каскадёров» очень явственно присутствует пассивно-меланхолический оттенок. Лично мне это не близко. Может, поэтому я в отличие от Игоря Морозова и Виктора Верстакова не люблю кирсановскую «Кукушку». Потом меня на какое-то время увлекли даже не сами белые идеи, а белогвардейские романсы. Может, на моё сознание повлияли книги Михаила Булгакова. Но, скорее всего, тут в большей мере сказалась усталость общества. Все выли от застоя. Все хотели перемен. Не потому ли молодёжь тогда стала идеализировать царскую Россию?! Ведь не случайно в какой-то момент в армии в армии соединилось сразу несколько взаимоисключающих вещей: с одной стороны, любовь к Родине и готовность отдать ей два года своей жизни, с другой - неуставные взаимоотношения, карьеризм, рвачество. Да, я понимал, что белогвардейцы проиграли. Но почему в годы моей юности никто публично не говорил о жертвенности белых генералов? А тут ещё на эти мои мысли о роли Белой армии в судьбе России наложились афганские события. Ну и запреты, замалчивание белой идеи – это тоже стимулировало творчество «афганцев», в том числе и моё собственное. Но потом и белая идея стала утомлять. Нельзя жить только ностальгией по прошлому.

Только в 1984 году Карпенко наконец расстался со всеми болячками. Встав на ноги, он не стал возвращаться в Военный институт и сдал экзамены в Литинститут, где попал в семинар Евгения Долматовского и Игоря Волгина.

У Карпенко появилось желание разобраться с сутью афганской войны. Раньше он знал, что существовали «свои» и «чужие» афганцы. Со «своими» афганцами поэт ходил на боевые, а «чужие» непонятно откуда по нему стреляли. Да, поначалу возникало много вопросов. К примеру, Карпенко долго не мог понять, почему рядовые солдаты правительственных войск из богатых семей жили не в казармах, а в своих роскошных кабульских домах и на службу приезжали на «Фордах». Переводчик недоумевал: а как же справедливость, равенство, братство? Но тем не менее Карпенко, как и большинство других советских офицеров, твёрдо верил, что помогает афганцам избавиться от палачей аминовского режима.

Сомнения появились после случайного разговора у вечернего костра, когда афганский комбат признался советскому переводчику – тарджоману, что боится возможной встречи в бою с родным братом, сражающимся за душманов.

Не прощу себе я, если пуля моя
Эту жалкую жизнь уничтожит.

Переводчик вдруг понял, что оказался свидетелем гражданской войны. Но сразу отказаться от деления афганцев на хороших и плохих сложно. Брат афганского комбата ему представлялся заблудшим человеком, потому и жизнь его он охарактеризовал как жалкую.

Более глубокое осмысление афганской войны Карпенко продолжил в триптихе «Возвращение». По существу этот триптих – попытка понять своё поколение, на долю которого выпал Афганистан. Для поэта однозначно: «Прикоснулись мы к вечному миру, где нет победителей и побеждённых». Сложней разобраться с другим вопросом – кто эти ребята, которые всегда будут жить афганскими воспоминаниями: блудные дети или мессии? Карпенко порой склонен считать, что мессии. «Мы снесли горизонт и раздвинули дали…», - утверждает поэт. Это право его поколению дал афганский опыт. Словно пророк, Карпенко предупреждал: «Мы принесли с собой войну в свои родные переулки…». Но готова ли оказалась к такому повороту Россия? Жизнь показала, что нет.

Не меньше значение ещё в годы учёбы в Литинституте для Карпенко приобрели вопросы поэтической формы и стиля. Некоторые направления своих творческих исканий поэт обозначил в сборнике документальных свидетельств об афганском походе «Никто не создан для войны», который был издан в Москве в 1990 году. Интересна в этом плане история создания стихотворения «Незнакомка, или Разговор со смертью». Карпенко писал: «Как-то перечитывал «Незнакомку» Блока, и пришло в голову, что в образе Незнакомки к Блоку явилась Смерть. Затем приятель посоветовал написать стихи, где бы давалось две-три строчки Блока и проводилась бы эта мысль. Сама идея сперва показалась кощунственной, как так – у классика брать строки… Но, читая у Тынянова о Блоке, я встретил рассказ о том, что сам Блок не брезговал брать у старших современников строки, и как-то так получилось, что написал стихи…».

Затем Карпенко обратился к сюру. Совсем в другой стилистике, нежели свои первые сборники «Разговоры со смертью» и «Солнце в осколках», он выстроил книгу «Третья сторона медали», которую сам обозначил как «роман в стихах с тремя главными действующими лицами: Богом, Дьяволом и Человеком». После чего поэт вновь вернулся к традиционной манере письма, к простоте и ясности в изложении своих мыслей. Хотя в последнее время он вновь заскучал по авангарду.

Что ж, это его путь, путь Александра Карпенко. Во всяком случае, ему никто не мешал писать так, как он хочет.
Категория: Публицистика | Просмотров: 233 | Добавил: NIKITA | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]