|
07:18
Как переплелись судьбы русского идеолога Проханова
|
|
Светлана Дашицыренова Февраль месяц ассоциируется в моем сознании с двумя важными моментами в истории страны и личной судьбе. И связаны они в одно целое благодаря писателю Александру Андреевичу Проханову. 15 февраля 1989 г. – дата, от которой идет отсчет окончания странной войны, которая вошла в историю под названием «выполнение интернационального долга в Демократической Республике Афганистан». А.А.Проханов, написавший так много об этой войне, афганский цикл которого состоит из 5 романов, сборника рассказов и одной повести, по удивительному совпадению родился тоже в этом месяце. 26 февраля ему исполнилось 80 лет. Не это ли повод написать несколько строк о нем и вспомнить некоторых воинов – бурят, прошедших эту войну. Я прошу прощения у читателей за такой подход к теме. Надеюсь, что к 30-летию вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана выйдет полноценная книга, посвященная всем участникам войны из Бурятии. Нам нужны воспоминания, чтобы знать, кто мы такие. Личность А.Проханова как писателя и публициста весьма неоднозначна. Многие его воспринимают только как главного редактора газеты «Завтра», которая выходит более 20 лет. А еще раньше, после распада СССР, он создал газету «День» и стал, по сути, духовным лицом оппозиции. По сей день А.Проханов ведет свою линию, представляя противоречивую стихию русской жизни. В своих произведениях, по мнению писателя Юрия Полякова, он сочетает в себе несочетаемое: по эстетике – постмодернист, по идеологии – имперский писатель. Я бы добавила - славянофил с философией солдата: «Русский народ всегда будет считать государство важнее маленького личного счастья». Согласно подсчетам писателя и публициста З.Прилепина, который пытается составить библиографию произведений писателя, А.Проханов написал 27 романов. Сам же автор не может ответить на этот вопрос. В афганском цикле пальма первенства принадлежит роману «Дерево в центре Кабула», который начал издаваться в «Роман-газете» с 1980 г., а полностью книжный вариант вышел в 1982 г. Потом роман переиздавался, дорабатывался, менял название («Сон о Кабуле»), был переведен на английский, голландский, ирландский, испанский, китайский языки, общий тираж перевалил за 1,5 млн экземпляров. Больше всего его произведений разных циклов издано в Китае. Я прочитала роман в журнальном варианте и была удивлена не только и не сколько фабулой произведения: главный герой, разведчик под прикрытием, прибывает в Кабул в момент так называемого второго этапа афганской революции, когда руководство страны возглавил ставленник Политбюро ЦК КПСС Бабрак Кармаль. Роман меня захватил прежде всего как роман-путешествие: открытие страны, ее людей, архитектуры, природы, религии, звуков и запахов, которые ты просто физически ощущаешь, окунаясь в повествование: «Азиатское небо иное, нерусское, с иным орнаментом звезд. Было небо иной страны, сотворяло под собой иную жизнь и судьбу. Иные люди жили под этим звездами, в своих глинобитных жилищах. Иные молитвы звучали под этим небом в лазурных мечетях». Гончарный Кабул, бирюзовый Мазари-Шариф, зелено-изразцовый Герат - эти названия древних городов манили и звали в дорогу, в страну, которая пережила на своем веку столько войн и не покорилась и не потеряла своего лика. Если вспомнить первый поход Чингисхана по Великому шелковому пути, то самая страшная участь была уготована Герату. Внук великого полководца Хулагу решил повторить этот путь, но это был поход в один конец. 30-тысячный его отряд, воины которого рекрутировались на территории нынешнего Забайкальского края, дошли до места, которое упоминается в старинной песне хори-бурят о прекрасной Наян-Наве. И в современной истории Афганистана есть место подвигу воинов- бурят. Но не они выбирали этот путь. Они шли туда по приказу, в котором были слова, незнакомые нынешнему поколению молодых людей - для выполнения интернационального долга. Как когда-то воскликнула Анна Ахматова: «времена не выбирают – в них живут и умирают». Первый поход Чингисхана, который остановился после Герата и дал отдохнуть своим воинам в течение года в долине Гиндукуша, с обратной дорогой занял почти 6 лет. «Поход» ограниченного контингента советских войск в Афганистан продлился почти 9 лет и 2 месяца. 800 тысяч офицеров и солдат прошли через пекло, песок, боль утрат, болезни, ранения, и возвращения с обостренным чувством справедливости.Афганистан, война и буряты. Как переплелись судьбы русского идеолога Проханова и бурятских интеллектуалов 
Вся страна ликовала, глядя на красивую трансляцию выхода наших войск по большому «Мосту Дружбы» через Амударью. Согласно официальной статистике, 140 тыс. личного состава и огромное количество техники вышло через Кундуз – Термез в феврале 1989 г. Когда начинаешь мысленно перебирать названия городов и провинций Афганистана, то сразу выплывают фамилии воинов-бурятов, которые волею судьбы прошли неимоверно сложный путь в своей жизни, оставив свои следы почти на всех ее землях. Через столько веков после похода великого полководца все повторилось в истории нашего народа. И я очень горжусь своими друзьями, прошедшими этот путь и не уронившими чести и достоинства. К сожалению, слишком рано ушел из жизни самый дорогой для меня по духу, блестяще образованный и интеллигентный, всегда готовый подставить свое плечо по жизни, Валерий Ванданович Базаров. Он был родом из Баргузинской долины, родины моей мамы, закончил МГИМО, служил в Кандагаре. Хочется думать, что В.Базаров, как главный герой романа, обращал на себя внимание и заслужил доверие афганцев благодаря прекрасному владению персидским языком. Как заметил А.Проханов - «мгновенный живой интерес к незнакомцу, владеющему фарси». И первые информации ТАСС, которые стали появляться в газетах «Красная звезда» и «Правда» о ходе боевых действий, когда уже потери наших стало невозможно скрывать, шли за подписью В.Базарова. Другой потомок Чингисхана, рожденный в степях Забайкалья, оставил свой след в Герате. Имя этого воина - Шойжинимаев Бато Доржиевич. Медик по образованию, получивший награды обеих стран, после войны стал кандидатом юридических наук и в звании полковника продолжает службу в МВД России. Из Бурятии ушли 2400 человек, в живых сейчас осталось 616. Эти данные предоставил новый руководитель Бурятской республиканской общероссийской общественной организации «Российский Союз ветеранов Афганистана» Нимаев Булат Дамбаевич. В ходе афганской кампании самые большие потери в составе ограниченного контингента советских войск пришлись на период 1983-1984 гг. В сводках чаще всего мелькало название провинции Кандагар. Это был самый, пожалуй, горячий участок дислокации воинских подразделений в прямом и переносном смысле за весь период пребывания: гористая полупустыня и множество троп, ведущие с территории Пакистана, откуда перебрасывалось оружие и шла помощь душманам. Там и держал оборону подполковник, заместитель командира мотострелковой бригады Шулунов Игорь Дмитриевич, кадровый военный, выпускник Академии бронетанковых войск (Москва), награжденный орденом «За службу Родине в ВС СССР» 3 степени, полковник в отставке, соавтор первой книги об афганцах из Бурятии. В списках, прошедших кандагарское пекло - Будаев Е.Б., Бадураев В.В. В Кабуле дислоцировались Жербаков И.К., Адушеев В.С., Бадмажапов Ю.Т., Халтаев А.Р., Эрдынеев С.А. В Баграме проходили службу Марнуев П.П.Дашимолонов В.Б., Михеев Д.А., Норбоев Б.К. В Шинданте – Дондуков Ю.Ц. В Кундузе служили Бальчинов С.Д., Мункуев Ж.Д. В Улан-Удэ на настоящий момент проживает около 298 участников, в том числе 55 бурят. В сельских районах - 52 бурята, больше всего в Закаменском и Селенгинском районах – по 10. Как и главный герой романа «Дерево в центре Кабула», Дамбаев Содном Цыбикжапович, родившийся в Бичурском районе, на родине моего отца, сотрудник ГРУ, полковник в отставке, награжденный орденом «Красной звезды», первый руководитель «афганцев» Бурятии, возможно вспоминает и мечтает «на одно лишь мгновение оказаться в том сухом, солнечно-желтом пространстве, под синевой азиатского неба. Пройти вдоль белесой глинобитной стены, по которой скользит его легкая тень. Проследить скольжение шелковой паранджи. На краю кишлака, где течет стеклянно-зеленый арык, увидеть вечерние горы, розовые, с голубым ледником.» Русский философ Лев Красавин писал, что восстановить себя через воспоминания значит воскресить себя. Александр Проханов в предисловии к своей книге «Дерево в центре Кабула» написал: «В старину ставили храмы на полях сражений в память о героях, отдавших за Родину жизнь. Эта книга – храм, оставленный во славу русских войск, прошедших Афганский поход…». Александр ПРОХАНОВ: “Я прошёл Афганистан, начиная этот поход в одной стране – в стране, которая гордилась своими Героями, которая посылала эту 40-ю армию на подвиг”– Я был участником этого похода. По существу, от его начала до его завершения, и даже чуть дольше. Я горжусь тем, что в эти грозные годы был вместе со своей армией, со своим воюющим народом. Я прошёл Афганистан, начиная этот поход в одной стране – в стране, которая гордилась своими Героями, которая посылала эту 40-ю армию на подвиг, которая хотела и стремилась, чтобы этой войной, этим вторжением обезопасить южные границы своей страны, где назревал огромный пузырь исламского радикализма. А заканчивали мы этот поход в другой стране. В стране Горбачёва, которая стреляла в спину войскам из кинескопов, в то время как спереди в них били гранатометы моджахедов. Страна в лице Горбачева отреклась от своих солдат, они были прокляты. Она отреклась от жертв, от гибелей, она называла их чуть ли не палачами, уродами. Это была священная война. Потому что она, как и все другие – русские, советские, имперские войны – заслоняла страну от огромных напастей, которые двигались на неё.И эта армия вышла из Афганистана по Мосту Дружбы в Узбекистан, в Кушку, она вышла не окровавленной, она вышла оплёванной, она вышла осквернённой. И на границе её не встречали с президентом. Но это была священная война. Потому что она, как и все другие – русские, советские, имперские войны – заслоняла страну от огромных напастей, которые двигались на неё. После того, как мы вывели оттуда войска под напором Горбачёва, по политическим решениям Москвы, – через Афганистан в сторону России хлынули все эти страшные разрушительные силы. Мы потеряли Среднюю Азию, мы потеряли часть Закавказья. Мы получили на Кавказе две страшные чеченские войны и террористическое подполье. Мы сегодня вынуждены мучительно восстанавливать наше присутствие в Таджикистане, куда двигаются толпы террористов. Поэтому афганская война была правильной, была традиционной, она ничем не отличалась от похода Скобелева, который выдавил англичан из Хивы и Бухары. Это война победная. Победил солдатский дух, победили командиры и генералы этой 40-й армии. Но проиграла страна, доверившись предателям… По существу, сегодняшняя сирийская кампания, которую мы славим, которой мы гордимся, в честь которой великий музыкант Гергиев играет на развалинах Пальмиры, это тот же Афганистан. Мы пошли туда, потому что там скопился такой же гигантский пузырь терроризма, направленный на республики Средней Азии, на наш Северный Кавказ и на Москву, как много лет назад в Афганистане. Мы пошли в Сирию, чтобы спасти падающий, качающийся режим Башара Асада, вместо которого мог возникнуть террористический кулак. История повторилась. Правда, теперь уже – с другим окончанием. Но, охаивая советскую кампанию в Афганистане, мы должны будем хаять и сирийский поход. Все «афганцы», которые уже состарились, несут в себе память о той войне. Существует афганская солидарность, афганское братство. Это – глубинная лампада того похода, и знамя 40-й армии все «афганцы» несут на своей груди. Мы обмотались этим знаменем и не отдаём его на поругание, на осквернение. Сейчас и наше государство как будто бы опомнилось, оно понимает, что не может держать в скверной темнице этот великий поход и, как многие вещи, которые сегодня переосмысливаются, государство и общество отрекаются от того неистового нигилизма, либерализма 90-х годов, опорочивших афганский поход. И эта кампания находит своё историческое место в канве наших славных военных русских и советских деяний. И в память об афганском походе по всей России строятся часовни, ставятся памятники, проводятся торжества, и мы открываем под Смоленском храм, который будет расписан фресками афганского похода. В день вывода войск мы, как всегда, встречаемся и поднимаем чарку. Одну чарку во славу 40-й армии, другую чарку в честь всех «афганцев», которые живы и живут с нами, а третий тост мы произносим в память всех погибших, всех героев афганского похода.  Мои воспоминания субъективны, окрашены личным отношением к прошлому, но и у меня есть мечта: «…побывать в долине Бамиана, лечь на желтую горячую землю и увидеть, как в красной горе улыбается огромный, вырезанный из песчаника, Будда». Но в жизни все куда страшнее и опаснее. Статуя Будды, которая простояла 15 веков и никто на нее не «посягнул» за все войны, прошедшие по земле страны, стоящей на перекрестке караванных путей, была уничтожена талибами в 2001 г. И след от нее в виде ниши в горе напоминает нам о новой угрозе… Но Будда все равно остался в памяти тех, кто видел его еще «живым» в Бамиане и думаю, даже уверена, что он нам благоволит до сих пор. “Город был странно знаком, являлся из детских снов, из таинственных глубин родословной” - это Кабул, столица древней и прекрасной страны. Он в моей душе навсегда, вопреки и наперекор всему. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
