В течение лета 1979 года оппозиционные выступления при поддержке и активном участии духовенства охватили большую часть сельских районов страны. Уже к осени власть утратила свои позиции в 18 из 26 провинций. В ряде провинций вооруженные отряды оппозиции разных мастей, используя промахи правительства при проведении реформ, организовали вооруженные выступления и добились значительных успехов: на юго-западе - белуджи, на востоке - нуристанцы, в центре при поддержке шиитов Ирана – хазарейцы. Особую озабоченность правительства вызывали центральные провинции, где исторически проживали хазарейцы (Хазараджат), реальная власть правительства в которых либо отсутствовала, либо была номинальной. 

Справка: 

Историческая область Хазараджат (место компактного проживания хазарейцев -около 11% населения), включающая провинции Бамиан, Гур, Урузган и прилегающие территории провинций Балх, Баглан, Герат, Газни, Парван и Саманган. Основу хазарейцев (хазара, самоназвание, от персидского «тысяча»; военное подразделение кочевников) составили монголоязычные кочевники, в их этногенезе участвовали также тюркские и иранские племена.

Белуджи компактно проживают в афганской провинции Нимроз, частично в провинциях Фарах и Гильменд, прилегающих к пакистанскому Белуджистану. 

Нуристанцы проживают в труднодоступных районах граничащих на севере с провинцией Бадахшан, на юге - Лагман, на западе - Панджшер и на востоке - с пакистанской Северо-Западной пограничной провинцией.

После Апрельской революции новое правительство прекратило финансирование и обеспечение (отменены льготы, поставки оружия и боеприпасов) приграничных племен, на которые ранее возлагалась охрана государственной границы. Распространение на приграничные племена (основную массу которых составляли пуштуны) принудительного призыва в армию рассматривалось ими как посягательство на вековые традиции и отбросило племенные воору-женные формирования в ряды оппозиции. Племенное ополчение перестало выполнять традиционную роль пограничной охраны и занялось «самоснабжением» за счет перевозчиков грузов, включая и достаточно крупные армейские колонны. Резко сократился товарооборот внутри страны. Население и ранее не демонстрировавшее симпатии центральной власти поддерживало тех, кто реально владел ситуацией на месте. Пользуясь поддержкой населения, оппозиция расширяла зоны своего влияния. В ответ авиация правительственных войск приступила к нанесению бомбо-штурмовых ударов с использованием поставляемых из СССР зажигательных и кассетных бомб, стирая с лица земли целые кишлаки, что способствовало вовлечению в вооруженное сопротивление власти все более широких слоев населения. 

Отступая под ударами мятежных формирований в крупные административные центры под прикрытие имевшихся там гарнизонов, власть утрачивала свое влияние на значительную часть территории, а, следовательно, и населения. Правительство, по существу, контролировало только центры провинций, опираясь на стоящие там гарнизоны. В условиях развернувшегося вооруженного противодействия государственным реформам на армию возлагалась задача по охране большого количества объектов (уездные центры, объекты инфраструктуры, коммуникации), которая могла быть выполнена только при условии создания малочисленных гарнизонов силою от взвода до батальона. Подразделения, выделенные для охраны, находились на значительном расстоянии друг от друга и не имели связи не только между собой, но и со штабами своих частей. В ряде уездных и даже провинциальных центров гарнизоны были блокированы мятежниками — Ургун, Асадабад, Хост. В местах постоянной дислокации дивизий оставалось до двух пехотных батальонов, которые сопровождали грузы, необходимые для поддержания жизнедеятельности частей. Зачастую таким отрядам приходилось пробиваться с боем через территорию, контролируемую мятежниками. Малочисленность и разбросанность гарнизонов не позволяли вести боевую подготовку и воспитательную работу. В это же время такие условия были благоприятны для воздействия вражеской пропаганды на личный состав. 
Вознесенный на вершину власти в результате переворота, совершенного группой прогрессивно настроенных офицеров кабульского гарнизона при пассивной позиции основной массы командного состава, Н.Тараки считал армию социальной опорой революционных перемен афганского общества. Увлеченный миражем революционных преобразований многовекового уклада жизни афганцев, «успехами» межфракционной борьбы, приведшей к изгнанию из армейской среды инакомыслящих, он поздно заметил, что его «опора» уже давно находится в руках его «ученика и соратника по партии» премьер-министра и министра обороны Х.Амина. 
Читать дальше »
Неудержимое стремление Амина к власти сильно усложняло внутриполитическую обстановку в стране. Занимая второе место в государственной иерархии, путем умелой расстановки преданных ему кадров, Амин занял ведущие партийно-правительственные посты и приступил к «зачистке» политического и административного пространства. 
Против Амина выступили активные участники Саурской революции: министр внутренних дел Ватанджар (смещенный Амином в июле с поста министра обороны), министр по делам границ Ш.Маздурьяр (смещенный с поста министра внутренних дел в июле), начальник службы безопасности АГСА А.Сарвари, министр связи С.М. Гулябзой. Обеспокоенные ухудшением военно-политической обстановки в стране и действиями Амина по устранению не-угодных от власти, они попытались выступить против проводимой Амином политики. Однако их попытки получить поддержку у Тараки оказались безрезультатными. О вынашиваемых ими планах и замыслах Амину немедленно становилось известно от преданных ему людей: заместителя начальника службы безопасности (АГСА) Наваба Али, начальника управления внутренней контрразведки АГСА Азиза Ахмада Акбари и умело расставленных осведомителей в высших армейских кругах. Со своей стороны Амин принял решительные меры по дискредитации этой группы, названной им «бандой четырех».

Поздно прозревший Тараки не смог оказать серьезного противодействия планам Амина. К концу августа 1979 года он, официально занимая высшие посты в партии и государстве, фактически не располагал реальной властью.
Логическим итогом этой борьбы явился конфликт между Амином и Тараки, завершившийся изоляцией, а затем и физическим уничтожением последнего. 14 сентября 1979 г. в резиденции Тараки, куда был приглашен Амин, произошло вооруженное столкновение. Стреляли в Амина, поднимавшегося по лестнице к Тараки. Во время перестрелки был убит начальник охраны Тараки, в то же время близкий Амину, член ЦК НДПА С.Тарун. Амин, опираясь на верные ему части Кабульского гарнизона, арестовал Тараки и обвинил его в организации террора. Присутствие в кабинете Тараки в момент перестрелки советского посла А.Пузанова, генерала армии И.Павловского, главного военного советника генерал-лейтенанта Л.Горелова, представителя КГБ генерал-лейтенанта Л.Богданова, гарантировавших Амину безопасность во время встречи, позволило подозревать советских представителей в причастности к случившемуся и впоследствии послужило основанием для отзыва посла. 
Преданные Амину «командос» окружили резиденцию и арестовали Тараки. В результате последовавших вслед за этими событиями репрессий была арестована большая группа офицеров, подозреваемая в приверженности Тараки и «банде четырех». В течение нескольких ночей на полигоне 4 танковой бригады в районе тюрьмы Пули-Чархи на окраине Кабула звучали выстрелы, и еще длительное время в районе полигона замечали собак с человеческими конечностями в пастях. Ватанджар, Гулябзой, Маздурьяр и Сарвари были вынуждены скрыться на территории советского посольства. Несколькими днями позже сотрудниками КГБ их тайно вывезли на территорию СССР (операция «Радуга»). 

На состоявшемся 15 сентября пленуме ЦК НДПА Амин был избран Генеральным Секретарем, а Тараки освобожден с этого поста и исключен из членов партии. На последовавшем следом за пленумом заседании Революционного совета Амин был назначен его председателем вместо Тараки. Таким образом, вся партийная (генеральный секретарь ЦК НДПА), государственная (председатель Революционного совета, верховный главнокомандующий, премьер-министр) и военная (министр обороны) власть были сосредоточены в одних руках. 
9 октября по кабульскому радио было передано сообщение о кончине Нур М.Тараки после непродолжительной, но тяжелой болезни. 

Устранение Тараки углубило раскол среди личного состава армии, особенно среди офицеров. Последовавшие следом за этими событиями репрессии в отношении командного состава армии, государственных служащих, общественных и духовных лидеров, осуждавших Амина или выражавших несогласие с проводимой им политикой, усугубили и без того критическое состояние армии и общества. В результате перетрясок на командные должности (включая Министерство Обороны, командование корпусов, дивизий и бригад) пришло значительное количество офицеров (в основном на основании родственных связей или личной преданности руководству) не обладавших соответствующими знаниями и навыками. Командный состав армии распался на отдельные группы в зависимости от приверженности партийным лидерам. 

Аналогичному расколу по признаку личных симпатий к афганским лидерам и их взглядам подвергся аппарат советских советников и дипломатическое представительство. 

14 октября в гарнизоне Ришхор (на юго-западной окраине Кабула) в 7-й пехотной дивизии вспыхнул мятеж. Преданные Тараки офицеры попытались вывести свои подразделения из военного городка и двинуться к центру Кабула. Предполагалось, что их выступление поддержат летчики авиагарнизона Баграм и другие части Кабульского гарнизона. 

Подавлением мятежа лично руководил начальник Генштаба Мухаммад Якуб – зять Амина. Гарнизон был блокирован верными Амину частями и службой безопасности. Ришхорский мятеж, не поддержанный другими воинскими частями, был подавлен на третий день. К подготовке этого выступления армейских частей оказались причастны видные партийные деятели, ответственные работники Кабульского горкома НДПА и другие приверженцы Тараки. Многие его участники подверглись арестам и казням. Арестовано было и большое число партийных функционеров из числа гражданских лиц за причастность к восстанию. 

Сложившаяся в Афганистане обстановка потребовала от руководства СССР выработки решения о дальнейшем развитии ситуации и мерах по ее стабилизации.
Документ.
Сов. секретно.
ЦК КПСС


Обстановка в Афганистане после событий 13-16 сентября с.г., в результате ко-торых Тараки был отстранен от власти и затем физически уничтожен, остается крайне сложной. 

В стремлении укрепиться у власти Амин, наряду с такими показными жестами, как начало разработки проекта конституции и освобождение части ранее арестованных лиц, на деле расширяет масштабы репрессий в партии, армии, государственном аппарате и общественных организациях. Он явно ведет дело к устранению с политической арены практически всех видных деятелей партии и государства, которых он рассматривает в качестве своих действительных или потенциальных противников.

По имеющимся данным, в настоящее время Амином готовится расправа над группой членов Политбюро ЦК НДПА (Зерай, Мисак, Панджшири), которым предъявляются вымышленные обвинения в "антипартийной и контрреволюционной деятельности". На состоявшемся недавно пленуме ЦК НДПА Амин ввел в руководящие органы партии наиболее преданных ему лиц, в том числе ряд своих родственников. 

Эти действия Амина ведут к дальнейшему углублению раскола в НДПА, ликвидации здорового ядра в партии и ослаблению ее влияния на социально-политическую жизнь страны. Они отвлекают также руководство страны от решения актуальных задач строительства нового общества и от борьбы с внутренней контрреволюцией. Между тем, хотя в последнее время военное положение в Афганистане несколько стабилизировалось, нет никаких оснований считать, что мятежники отказались от попыток свержения правительства насильственным путем. 

Действия Амина вызывают растущее недовольство прогрессивных сил. Если раньше против него выступали члены группы "Парчам", то сейчас к ним присоединяются и сторонники "Хальк", отдельные представители государственного аппарата, армии, интеллигенции, молодежи. Это порождает неуверенность у Амина, который ищет выход на путях усиления репрессий, что в еще большей степени сужает социальную базу режима. Значительная часть населения страны занимает в отношении нового руководства и проводимых им мероприятий настороженную и выжидательную позицию. Это относится и к настроениям личного состава армии. 

Настораживают поступающие сигналы о налаживании Амином контактов с представителями правомусульманской оппозиции и вождями враждебных правительству племен, в ходе которых с его стороны проявляется готовность договариваться с ними о прекращении ими вооруженной борьбы против нынешнего правительства на "компро-миссных" условиях, фактически в ущерб прогрессивному развитию страны. 

В последнее время отмечаются признаки того, что новое руководство Афганистана намерено проводить "более сбалансированную политику" в отношениях с западными державами. Известно, в частности, что представители США на основании своих контактов с афганцами приходят к выводу о возможности изменения политической линии Аф-ганистана в благоприятном для Вашингтона направлении. 

Поведение Амина в сфере отношений с СССР все более отчетливо обнажает его неискренность и двуличие. На словах он и его приближенные высказываются за дальнейшее расширение сотрудничества с Советским Союзом в различных областях, а на деле допускают действия, идущие вразрез с интересами этого сотрудничества. Внешне соглашаясь с рекомендациями советских представителей, в том числе по вопросу сохранения единства в руководстве НДПА и ДРА, и заявляя о готовности укреплять дружбу с СССР, на практике Амин не только не принимает мер по пресечению антисоветских настроений, но и сам фактически поощряет подобные настроения. В частности, по его инициативе распространяется версия о причастности якобы советских представителей к "попытке покушения" на него во время событий 13-16 сентября с.г. Амин и его ближайшее окружение не останавливаются перед клеветническими вымыслами об участии советских представителей в репрессивных акциях, проводимых в Афганистане. 

Таким образом, в лице Амина нам приходится иметь дело с властолюбивым, отличавшимся жестокостью и вероломством деятелем. В условиях организационной слабости НПДА и идейной незакаленности ее членов не исключена опасность того, что ради сохранения личной власти Амин может пойти на изменение политической ориентации режима. 

Вместе с тем Амин, судя по всему, понимает, что внутренние и внешние трудности развития афганской революции, географический фактор, зависимость Афганистана в обеспечении повседневных потребностей армии и народного хозяйства обусловливает объективную заинтересованность афганского руководства в поддержании и развитии всесторонних афгано-советских отношений. Понимание Амином того факта, что на данном этапе он не может обойтись без советской поддержки и помощи, дает нам возможность оказывать на него определенное сдерживающее влияние. 

В Народно-демократической партии Афганистана и в афганской армии сохраняются здоровые силы, выражающие серьезную озабоченность складывающейся обстановкой в стране, которая может привести к утрате завоеваний апрельской революции. Однако эти силы разобщены и находятся по существу на нелегальном положении. 

С учетом изложенного и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане или политической переориентации Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии. 

1. Продолжать активно работать с Амином и в целом с нынешним руководством НДПА и ДРА, не давая Амину поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело. Использовать контакты с Амином для оказания на него соответствующего влияния и одновременно для дальнейшего раскрытия его истинных намерений. 

2. Исходя из этой нашей общей линии в отношении Амина на данном этапе и учитывая неоднократно высказывавшееся им пожелание совершить официальный или рабочий визит в Москву для встречи с Л.И.Брежневым и другими советскими руководителями, следовало бы дать ему в принципе положительный ответ, не определяя, однако, сейчас конкретных сроков этого визита.

3. Постоянно обращать внимание Амина на необходимость соблюдения коллегиальности руководства, норм партийной жизни и правопорядка, на недопустимость продолжения безосновательных репрессий в отношении партийных, военных и других кадров. 

4. По линии всех советских учреждений в Афганистане усилить изучение обстановки в стране, а также руководящих деятелей партийного и государственного аппарата, командного состава армии, органов безопасности. При беседах с лидерами, дружественно настроенными к СССР и обеспокоенными судьбой апрельской революции, не создавать впечатления, что нами одобряется все происходящее сейчас в Афганистане, не отталкивать таких лиц. В то же время избегать открытой критики тех или иных действий нынешнего афганского руководства, чтобы не давать повода Амину и его сторонникам обвинить нас во вмешательстве во внутренние дела. 

5. Военную помощь Афганистану оказывать сейчас в ограниченных масштабах. С учетом реальной обстановки в стране и необходимости дальнейшего ведения боевых действий против мятежников, продолжать поставки стрелкового оружия, запасных частей, минимально необходимого количества боеприпасов и вспомогательного военного имущества. Положительно рассмотреть просьбу афганского руководства о поставке легкого стрелкового оружия для народной милиции ДРА. От дальнейших поставок тяжелого вооружения и военной техники пока воздержаться, тем более, что реальной необходимости в этом сейчас нет, а создавать излишние запасы такого вооружения и боеприпасов в Афганистане нецелесообразно. 

6. Находящимся в Афганистане советским воинским подразделениям (узел связи, парашютно-десантный батальон, транспортные авиационные эскадрильи самолетов и вертолетов), а также отряду по охране советских учреждений продолжать выполнять поставленные задачи. От направления в Кабул по просьбе Амина советского воинского подразделения для его личной охраны воздержаться. 

7. В области экономического сотрудничества следует придерживаться линии на выполнение имеющихся обязательств по подписанным соглашениям. Однако к рассмотрению поступающих от Амина все новых просьб об оказании экономической и финансовой помощи, включая поставки нефтепродуктов, продовольственных и промышленных товаров, подходить очень осмотрительно и решать эти вопросы с учетом наших возможностей и действительных потребностей афганской стороны, не допуская создания ею за наш счет резервов на длительный срок.

8. Наши советники, находящиеся в Афганистане по линии Минобороны, КГБ и других советских министерств и ведомств, должны оставаться там и выполнять поставленные перед ними ранее задачи. Принимая, однако, во внимание, что Амин настойчиво проводит тезис о "равной ответственности" афганских должностных лиц и советских представителей за работу соответствующих афганских ведомств, должно быть исключено участие советских представителей и советников в мероприятиях афганской стороны, которые могли бы бросить тень на Советский Союз. 

Просьбы афганской стороны о посылке дополнительно советских советников того или иного профиля тщательно взвешивать и удовлетворять только в тех случаях, когда это будет отвечать нашим интересам. 

9. Продолжать практику взаимных консультаций и обменов мнениями с Амином и другими руководителями ДРА по вопросам внешней политики с целью разъяснения нашей позиции по конкретным вопросам, а также выяснения намерений афганской стороны во внешних делах. В необходимых случаях и в соответствующей форме давать понять Амину о нашем неодобрительном отношении к его заигрыванию с Западом. 

Одновременно по дипломатическим, а также специальным каналам продолжать принимать меры против вмешательства других стран, в частности соседних с Афганистаном, в его внутренние дела. 

10. В советской печати ограничиваться в основном сообщениями фактического порядка о происходящем в Афганистане, положительно характеризуя лишь те мероприятия афганского руководства, которые содействуют углублению советско-афганского сотрудничества, упрочению завоеваний апрельской революции и развитию ДРА по пути прогрессивных социально-экономических преобразований. 

11. Совпосольству в Кабуле, Комитету госбезопасности СССР, Министерству обороны и Международному отделу ЦК КПСС изучать политику и практические действия X.Амина и его окружения в отношении афганских интернационалистов, патриотов, а также кадров, прошедших обучение в Советском Союзе и социалистических странах; реакционного мусульманского духовенства и вождей племен; внешнеполитических связей Афганистана с Западом и в особенности с США, а также с КНР. 

При наличии фактов, свидетельствующих о начале поворота X.Амина в антисоветском направлении, внести дополнительные предложения о мерах с нашей стороны. 
Просим рассмотреть. 

А.Громыко Ю.Андропов Д.Устинов Б.Пономарев
29 октября 1979 г. 
Обеспокоенное возможностью изменения Х.Амином политического курса, руководство СССР предусмотрело возможные варианты действий с целью воспрещения не управляемого развития событий. 

В конце октября 1979 года группа офицеров 103-й вдд по распоряжению Министерства обороны приняла участие в оперативно-полевой поездке в Афганистан. Изучению подлежали административные и военные объекты в Кабуле, аэродромы в Баграме и Кандагаре. В группу, возглавляемую заместителем командующего ВДВ генерал-лейтенантом Гуськовым Н.Н., входили несколько офицеров управления командующего ВДВ, а также командир витебской воздушно-десантной дивизии генерал-майор Рябченко И.Ф. и командиры полков. 

Противоречивость поступавшей руководству СССР информации от уполномоченных представителей советского посольства, Комитета госбезопасности СССР, Министерства обороны и Международного отдела ЦК КПСС о военно-политической обстановке в Афганистане склонила высшее руководство страны к выбору силового решения наболевшей проблемы. 

В октябре 1979 года высшее советское руководство рассмотрело возможность приведения к власти в Афганистане других политических лидеров силами внутренней оппозиции. В начале ноября находившийся в эмиграции в Праге руководитель фракции «Парчам» Б.Кармаль прибыл в Москву по приглашению председателя КГБ СССР Ю.Андропова. 

Одновременно КГБ приступил к установлению контактов с антиаминовской оппозицией на местах и оказанию ей помощи в отстранении Х.Амина от власти. Не полагаясь на успехи заговорщиков в достижении этой цели, в недрах ведомства параллельно прорабатываются варианты физического устранения Амина с привлечением своих специалистов - операция «Агат». Планирование операции и координация действий на высшем уровне было возложено на первого заместителя начальника Первого главного управления (ПГУ, внешняя разведка) КГБ СССР генерал-лейтенанта Кирпиченко В.А., снискавшего в ведомстве авторитет высокими аналитическими способностями и верными прогнозами развития ситуации. "Задача была поставлена - оказать поддержку парчамистам всеми имеющимися в нашем распоряжении силами, чтобы, осуществив переворот, обеспечить их приход к власти, поскольку Амин стал опасен". 

Во второй половине ноября КГБ приступил к подготовке операции по отстранению Амина от власти. Нейтрализацию высшего командного состава афганской армии и боеспособных частей планировалось осуществить своими силами. Не исключалось и привлечение антиаминовской оппозиции, для вооружения которой был создан большой запас стрелкового оружия и боеприпасов на подконтрольной посольству территории. 

Для проведения операции привлекались сотрудники резидентуры КГБ в Кабуле и оперативно-боевые группы из офицеров спецрезерва КГБ, прошедшие обучение на Курсах усовершенствования офицерского (оперативного) состава (специальные курсы КГБ СССР при Высшей Краснознаменной школе КГБ). Одна из таких групп в составе 18 офицеров во главе с Голубевым А.Т. в конце ноября прошла инструктаж в штаб-квартире ПГУ КГБ СССР в Ясенево. 

Доподготовка группы применительно к местным условиям осуществлялась в Ташкенте на войсковом полигоне при содействии начальника особого отдела ТуркВО Спивакова В.М. 

Усиление огневой мощи спецгрупп КГБ при нейтрализации или захвате большого количества военных и государственных объектов предполагалось осуществить за счет армейских частей и подразделений без раскрытия замысла и деталей операции.

В конце ноября силовой вариант устранения Амина от власти был рассмотрен на заседании комиссии по Афганистану (председатель Громыко, Устинов, Андропов, Пономарев). Для проработки различных вопросов привлекались представители различных организаций и ведомств. Анализ внешне- и внутриполитической обстановки в Афганистане был возложен на заместителя председателя КГБ СССР начальника 1-го Главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) Крючкова В.А. 

После одобрения высшим руководством общего замысла операции 4 декабря в Афганистан для изучения обстановки, детализации плана операции и организации ее проведения на месте направлен В.Кирпиченко. Вместе с ним с аэродрома Чкаловское вылетает группа офицеров штаба ВДВ во главе с заместителем командующего ВДВ генерал-лейтенантом Гуськовым Н.Н. Неоднократно бывавшему в Афганистане в течение прошедшего года и достаточно хорошо ориентировавшемуся в сложившейся обстановке, Н.Гуськову было поручено руководство привлекаемыми к операции частями и подразделениями ГРУ и ВДВ. О развитии ситуации он систематически докладывал начальнику Генерального штаба Маршала Советского Союза Н.В. Огаркову и начальнику Главного оперативного управления Генерального штаба генерала армии В.И. Варенникову и действовал на основании отданных ими устных распоряжений. Для координации деятельности в группу Н.Гуськова был включен представитель ПГУ КГБ СССР Костромин Л.П., прибывший вместе с В.Кирпиченко. 

Непосредственное руководство операцией было возложено на специального представителя Председателя КГБ СССР в Афганистане генерал-лейтенанта Иванова Б.С. К отработке отдельных деталей плана привлекались сотрудники представительства КГБ в Афганистане возглавляемые полковником Богдановым Л.П. и резидентуры КГБ (резидент Осадчий В.И.). 

К тому времени разведывательно-диверсионные группы КГБ активно изучали обстановку в стране и административно-военную инфраструктуру афганской столицы. 

Проанализировав систему принятия решений, разработчики операции пришли к выводу, что находившимися в Кабуле силами могли руководить и отдавать им приказы только три человека: сам Амин, начальник Генерального штаба Махаммад Якуб и племянник диктатора, начальник службы безопасности Асадулла. Поэтому в первую очередь предстояло нейтрализовать именно этих лиц. Операция планировалась в два этапа. Оказать содействие «здоровым силам в НДПА» по устранению тройки, задействовав возможности советской агентуры. В дальнейшем, выдвинув из Баграма армейские подразделения, совместно с оппозиционными Х.Амину силами из фракций «Хальк» и «Парчам» захватить важные государственные и стратегические объекты в Кабуле, тем самым стабилизировать обстановку и не допустить возникновения осложнений. 

Наращивание сил и средств для проведения операции предполагалось осуществить поэтапно. Местом сосредоточения основных ударных сил была выбрана авиабаза Баграм.